Горбачев и Ельцин как лидеры

Это «жесткая» оценка Горбачева как трансформационного лидера. Альтернативой можно назвать «щедрую» оценку. «Щедрые» аналитики отметили бы, что маркетизация экономики и федерализация союза были двумя наиболее трудноразрешимыми проблемами, стоящими перед советским режимом. Ограничения на проведение изменений и создание для этой цели жизнеспособных политических коалиций были гораздо более существенными, чем в области политических реформ и внешней политики. Щедрая оценка должна предполагать, что никакие возможные действия Горбачева не предотвратили бы краха как экономики, так и Союза, учитывая силы, которые он высвободил в 1987–1989 годах, его готовность позволить Ельцину вернуться в политику и политическую стратегию последнего. Более того, в щедрой оценке подчеркивалось бы, что в областях, в которых он добился успеха, наступили долговременные изменения. Созданные Горбачевым демократические политические институты (тайные конкурентные выборы из нескольких кандидатов, подлинные законодательные органы и широкие гражданские свободы) просуществовали дольше, чем он находился у власти, и в этом отношении считаются одними из его величайших достижений как созидателя. Кроме того, хотя Горбачев не стремился к распаду СССР, он фактически создал условия, позволившие окончательному распаду произойти относительно мирно и оставаться таковым в последующие годы, когда Горбачев ушел в отставку. Наконец, Горбачев проложил путь к переоценке места Советского Союза в международной системе и тем самым сделал возможным мирное и (пока что) прочное прекращение холодной войны.

И жесткие, и щедрые оценки основаны на суждениях об эффективности Горбачева в достижении своих целей в ближайшей и долгосрочной перспективе. Они отличаются от оценок, основанных исключительно на шкале ценностей наблюдателя. Можно глубоко восхищаться Горбачевым – как восхищаюсь я – за разрушение и созидание, как преднамеренное, так и непредумышленное; в качестве альтернативы можно осудить его за то же разрушение и созидание. Но это поверхностный подход к оценке лидерства. Вопрос о том, жесткая ли или щедрая оценка более справедлива в отношении Горбачева, остается предметом споров. Вердикт будет в основном зависеть от ответов на вопрос об альтернативах: смог бы кто-либо сделать больше в данных обстоятельствах и без оглядки назад?

Глава 14 Оценка Ельцина как лидера

Ельцин, как и Горбачев, был одновременно разрушителем системы и ее строителем. В те годы, когда Горбачев пытался преобразовать марксистско-ленинскую систему в социалистическую демократию, Ельцин превратился в убежденного революционера-антикоммуниста. Его целью стало уничтожение коммунистической системы вместе со всеми теми ее характеристиками, которые Горбачев надеялся сохранить во имя «социализма» и «советской цивилизации». Затем на развалинах этой системы Ельцин пообещал построить на территории России новую, которую он назвал «рыночной демократией». Как и в случае с Горбачевым, эффективность Ельцина как разрушителя системы можно оценивать отдельно от его эффективности как строителя системы.

Ельцин как разрушитель системы

В 1988–1991 годах Борис Ельцин превратился в героя антикоммунистической оппозиции советской власти. После его решительных побед на выборах в марте 1989 года и в июне 1991 года, а затем над путчистами в августе 1991 года, о его авторитете в стране и за рубежом стали ходить легенды. Он превратился в харизматичного лидера почти мифических масштабов, особенно для тех, кто ранее считал советские и коммунистические структуры непоколебимыми. Таким образом, как лидер оппозиции Ельцин, вероятно, войдет в историю как уникальный, смелый и эффективный человек, сумевший одержать победу, несмотря на кажущиеся превосходящими силы противника. Его «воскрешение» после аппаратной чистки в 1987 году было результатом исключительной политической воли, интуиции и сверхъестественной способности ощущать и формировать настроение масс. Его успех в 1990–1991 годах в отделении понятия «российский» от понятия «советский» был результатом как интеллектуального, так и политического вдохновения (с учетом его целей), как и его настойчивое требование в марте 1991 года, чтобы Россия избрала президента путем всенародных выборов, что произошло впервые в ее тысячелетней истории. Ельцин был революционным героем, добившимся всего, что он сделал, благодаря своим незаурядным личным качествам. Споры о нем, вероятно, будут базироваться в основном на нормативных основаниях. Те, кто одобряет роль Ельцина в разрушении коммунистической и советской систем, скорее всего, положительно оценят его лидерство, а те, кто не одобряет этих целей, соответственно, его осудят. Но ни одна из сторон не станет оспаривать нейтральное с точки зрения ценностей наблюдение о том, что Ельцин в своей роли лидера оппозиции был «творцом событий».