Читаем Горбачев и Ельцин как лидеры полностью

Если Горбачев в 1988–1989 годах выступил с масштабной программой преобразования Советского Союза, не вызывая при этом системного коллапса, то Ельцину теперь пришлось иметь дело с последствиями коллапса, которому он сам и поспособствовал. Также ему необходимо было выступить со всеобъемлющей программой преобразования новой независимой России в «нормальную», «цивилизованную» страну, то есть страну того типа, достоинства которого он ранее превозносил. Горбачев пытался преобразовать советскую систему на территории СССР; Ельцину теперь пришлось менять эту систему на территории России, причем именно таким образом, чтобы это соответствовало видению, которого он придерживался на своем пути к вершинам. На этом этапе оставалось достаточно места для политического творчества. Личные предпочтения Ельцина могли преобладать – по крайней мере, на данный момент – в процессе принятия им решений по реализации своего видения. Вскоре начнут накапливаться ограничения, по мере того как будет становиться очевидной цена его политических инициатив.

Ельцин как строитель государства

Через несколько недель после неудавшегося августовского путча Ельцин провел встречу с журналистами зарубежных телекомпаний (7 сентября 1991 года), на которой он высказался о своем видении того, какое государство нужно России:

…я думаю, страна сейчас без всяких «-измов». Она не коммунистическая, не социалистическая, не капиталистическая; это страна переходного периода, которая хочет идти по цивилизованному пути, по которому шла и идет Франция, Великобритания, Соединенные Штаты, Япония, Германия, Испания и другие страны. Вот стремление идти именно по этому пути, то есть в сторону декоммунизации всех сторон жизни общества, деидеологизации всех сторон жизни общества, вдохновленные демократией…[188]

Четыре дня спустя, на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), он прибег к более чувствительным образам, говоря, что российская демократия подобна болезненному ребенку, однако главный выбор уже сделан и есть решимость пройти весь путь, поднимаясь по лестнице к цивилизации[189].

Ельцин намеревался подражать западной цивилизации во многих ее особенностях. На пресс-конференции он отметил, что необходимо создать новую президентскую службу и с этой целью его соратники изучают организацию персонала Белого дома в Соединенных Штатах, где эта система просто проработана во всех деталях[190]. Впоследствии он говорил о необходимости создания независимой судебной системы и адвокатуры[191], о политической оппозиции как нормальном явлении[192] и о взаимной критике между исполнительной и законодательной ветвями власти[193], о необходимости введения верховенства закона[194], о желательности позволить Горбачеву уйти в отставку «достойно»[195], о «формировании и развитии гражданского общества», «сильном и едином демократическом федеративном государстве», а также о необходимости реформы государственной службы и искоренения коррупции[196].

Но как этого добиться? Как искоренить коррупцию, организовать надежную государственную службу и укрепить верховенство закона? Как защитить независимость судебной власти? Как создать сильное гражданское общество? И какую именно форму представительной демократии он имел в виду? С какой степенью разделения властей между исполнительной и законодательной ветвями – и с какой критикой себя и своей политики – он готов был согласиться? Как будут распределяться полномочия между федеральной властью и российскими регионами?

Ельцин назвал сильную исполнительную власть предпосылкой для построения нового порядка на руинах старого. Человек, которого раздражало подчиненное положение и который признает, что всегда хотел быть «начальником» [Ельцин 1990:70], был готов извлечь выгоду из своего беспрецедентного политического авторитета, максимально расширив свои полномочия. Таким образом, он потребовал (и получил) от Верховного Совета чрезвычайные полномочия на срок в двенадцать месяцев. Он быстро предпринял шаги, необходимые, чтобы поставить армию и госбезопасность под контроль надежных соратников. Он пригласил бывших коллег из Свердловска руководить своей президентской администрацией[197].

Перейти на страницу:

Все книги серии Современная западная русистика / Contemporary Western Rusistika

Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст
Феномен ГУЛАГа. Интерпретации, сравнения, исторический контекст

В этой книге исследователи из США, Франции, Германии и Великобритании рассматривают ГУЛАГ как особый исторический и культурный феномен. Советская лагерная система предстает в большом разнообразии ее конкретных проявлений и сопоставляется с подобными системами разных стран и эпох – от Индии и Африки в XIX столетии до Германии и Северной Кореи в XX веке. Читатели смогут ознакомиться с историями заключенных и охранников, узнают, как была организована система распределения продовольствия, окунутся в визуальную историю лагерей и убедятся в том, что ГУЛАГ имеет не только глубокие исторические истоки и множественные типологические параллели, но и долгосрочные последствия. Помещая советскую лагерную систему в широкий исторический, географический и культурный контекст, авторы этой книги представляют русскому читателю новый, сторонний взгляд на множество социальных, юридических, нравственных и иных явлений советской жизни, тем самым открывая новые горизонты для осмысления истории XX века.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Коллектив авторов , Сборник статей

Альтернативные науки и научные теории / Зарубежная публицистика / Документальное
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века
Ружья для царя. Американские технологии и индустрия стрелкового огнестрельного оружия в России XIX века

Технологическое отставание России ко второй половине XIX века стало очевидным: максимально наглядно это было продемонстрировано ходом и итогами Крымской войны. В поисках вариантов быстрой модернизации оружейной промышленности – и армии в целом – власти империи обратились ко многим производителям современных образцов пехотного оружия, но ключевую роль в обновлении российской военной сферы сыграло сотрудничество с американскими производителями. Книга Джозефа Брэдли повествует о трудных, не всегда успешных, но в конечном счете продуктивных взаимоотношениях американских и российских оружейников и исторической роли, которую сыграло это партнерство.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Джозеф Брэдли

Публицистика / Документальное

Похожие книги

100 знаменитых загадок истории
100 знаменитых загадок истории

Многовековая история человечества хранит множество загадок. Эта книга поможет читателю приоткрыть завесу над тайнами исторических событий и явлений различных эпох – от древнейших до наших дней, расскажет о судьбах многих легендарных личностей прошлого: царицы Савской и короля Макбета, Жанны д'Арк и Александра I, Екатерины Медичи и Наполеона, Ивана Грозного и Шекспира.Здесь вы найдете новые интересные версии о гибели Атлантиды и Всемирном потопе, призрачном золоте Эльдорадо и тайне Туринской плащаницы, двойниках Анастасии и Сталина, злой силе Распутина и Катынской трагедии, сыновьях Гитлера и обстоятельствах гибели «Курска», подлинных событиях 11 сентября 2001 года и о многом другом.Перевернув последнюю страницу книги, вы еще раз убедитесь в правоте слов английского историка и политика XIX века Томаса Маклея: «Кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего».

Илья Яковлевич Вагман , Инга Юрьевна Романенко , Мария Александровна Панкова , Ольга Александровна Кузьменко

Фантастика / Публицистика / Энциклопедии / Альтернативная история / Словари и Энциклопедии
1993. Расстрел «Белого дома»
1993. Расстрел «Белого дома»

Исполнилось 15 лет одной из самых страшных трагедий в новейшей истории России. 15 лет назад был расстрелян «Белый дом»…За минувшие годы о кровавом октябре 1993-го написаны целые библиотеки. Жаркие споры об истоках и причинах трагедии не стихают до сих пор. До сих пор сводят счеты люди, стоявшие по разные стороны баррикад, — те, кто защищал «Белый дом», и те, кто его расстреливал. Вспоминают, проклинают, оправдываются, лукавят, говорят об одном, намеренно умалчивают о другом… В этой разноголосице взаимоисключающих оценок и мнений тонут главные вопросы: на чьей стороне была тогда правда? кто поставил Россию на грань новой гражданской войны? считать ли октябрьские события «коммуно-фашистским мятежом», стихийным народным восстанием или заранее спланированной провокацией? можно ли было избежать кровопролития?Эта книга — ПЕРВОЕ ИСТОРИЧЕСКОЕ ИССЛЕДОВАНИЕ трагедии 1993 года. Изучив все доступные материалы, перепроверив показания участников и очевидцев, автор не только подробно, по часам и минутам, восстанавливает ход событий, но и дает глубокий анализ причин трагедии, вскрывает тайные пружины роковых решений и приходит к сенсационным выводам…

Александр Владимирович Островский

История / Образование и наука / Публицистика