Горбачевы. Чета президентов

В команду Михаила, кроме дипломатов и военных, впервые включили группу поддержки из ученых. Желающих было немало, но отобрали троих: физика-ядерщика Велихова, директора космического института Сагдеева и, конечно, академика Арбатова. Правда потом никто, и Горбачев в том числе, не могли вспомнить, кто его пригласил. И в последующем он участвовал почти во всех визитах, как некий непременный член делегаций. Очевидно, это стало следствием умелого распространения Арбатовым информации о том, что сам Андропов приставил его к Горбачеву и последний без его помощи не может обходиться. На первых порах это было похоже на правду. Но и потом, когда встреч с ним избегали и его записки перестали читать, он продолжал имитировать свою близость к Горбачеву. В этом ему помогал космополит Анатолий Черняев, которого Арбатов, с помощью Яковлева, продвинул в помощники Генсека по внешней политике. Так и «толкался» в верхах академик, примечательный еще и тем, что после него не осталось ни одного капитального теоретического труда. Правда, трудов-манифестов он изготовил немало. Но они перестали быть интересными и полезными, как только «административный академик» покинул пост директора института. Однако о незаменимости Арбатова кремлевским правителям, в том числе Горбачеву и его окружению, еще долго не забывали постоянно напоминать влиятельные американцы. Однажды влиятельный конгрессмен Кеннеди заметил в беседе с Горбачевым, что ваш Арбатов — это наш Киссинджер. Такое положение продолжалось до тех пор, пока Арбатову не подсказал внутренний, а может, другой голос, что надо менять хозяина и он вместе с другим придворным и действительно талантливым экономистом академиком Шаталиным переметнулся к Ельцину. Пока не канул в безвестность.

Довольно странной фигурой в этой компании был и директор Института космических исследований академик Сагдеев, вскоре женившийся на Сьюзен Эйзенхауэр — внучке американского президента Дуайта Эйзенхауэра и в 1988 году уехавший на жительство в США. Там он долго работал в качестве профессора Мэрилендского университета и советника правительства по ядерному вооружению. Для кого он в то время старался в области разоружения России, думается, известно не многим, да и то не в России.

Только выдающийся физик Евгений Велихов с этой поры и надолго оставался внештатным советником последнего советского и последующих российских правителей. А при Путине и Медведеве даже возглавил квазинародный парламент — Общественную палату. Вот такая компания интеллектуалов сопровождала Горбачева в его первом зарубежном визите в должности Генсека. Но на этот раз они остались без дела. Французы в деле разоружения ни на какие импровизации не пошли.

Официальными членами советской делегации были новый министр иностранных дел Эдуард Шеварднадзе, секретарь ЦК Александр Яковлев, а также посол СССР во Франции, один из патриархов советской дипломатии Юлий Воронцов.

В те времена послами в разных странах успешно служили четыре очень опытных и, что важно, карьерных советских международника. Эти фигуры, составляющие золотой фонд советской дипломатии, для краткости иногда называли: «А+3Ю». Анатолий Добрынин, два Юлия — Воронцов и Квицинский и Юрий Дубинин. Именно карьерных дипломатов, а не номенклатурных партийных, которых среди послов в силу идеологичности страны, тогда было большинство. Еще это был «мягкий» способ избавляться от неугодных политиков. Первый заместитель Председателя Совета Министров и член Президиума ЦК Дмитрий Полянский за несогласие с политикой Хрущева на десять лет «загремел» в послы Японии и Норвегии. Так же поступил Брежнев с кандидатом в члены Политбюро и первым секретарем Московского горкома партии Николаем Егорычевым, отправив на такой же срок в Данию. Позднее случались и более странные ссылки. Секретарь ЦК и кандидат в члены Политбюро Георгий Разумовский, один из сподвижников Горбачева на раннем этапе перестройки, «уехал» в Китай, но не послом, а генеральным консулом в Шанхай. Ельцин перещеголял всех, отправив бывшего Председателя Правительства России абсолютно косноязычного Виктора Черномырдина послом в Украину. Единственной дипломатической доблестью последнего было умение принять «за воротник» с любителем этого дела президентом Кучмой. Понятно, что толку от таких «дипломатов» было немного.