Горбачевы. Чета президентов

Вопреки охотно тиражируемому бывшими сотрудниками госбезопасности мнению, что руководство и сотрудники КГБ были хорошо осведомлены о реальном положении дел в стране, и что партия не давала им развернуться в борьбе с негативом, боясь их усиления и выхода из под контроля, фигура Смородинского была наглядным примером противоположного положения — полного отрыва органов партии, государственной власти и, в том числе госбезопасности, от реальной жизни. Об этом на мой взгляд, красноречиво свидетельствуют такие эпизоды. Водитель Смородинского весельчак и балагур Володя Перешейнос, рассказывал, что, готовясь на пенсию, генерал часто расспрашивал его о всяких «мелочах» жизни. Из этих расспросов было понятно, что генерал не знал того, что коммунизм в стране так и не наступил и при поездках на общественном транспорте по — прежнему надо платить, что мясо в магазинах давно продают, в основном, с черного хода, что нельзя купить без блата бутылку шампанского к Новому году, хорошую книгу или букет цветов, что если бы не спекулянты, многие граждане так и не узнали до конца жизни о джинсах — чудо-одежде ХХ века. Дежурный по управлению однажды получил от этого генерала уже пенсионера, телефонный звонок, с сообщением о массовых беспорядках на рынке, которые при проверке оказались, обычной в те времена, потасовкой в мясной очереди.

Как же так, скажете вы, в органы поступало через осведомителей море, океан информации, а реальной жизни в них толком не знали. И будете правы. Что касается моря или даже океана информации. И будете не правы, одновременно, потому что никто эту информацию по-настоящему не обрабатывал, не анализировал и не оценивал. До 1980 года в Краснодарском управлении в штате информационно-аналитического подразделения состояло два сотрудника. Один офицер и один вольнонаемный. Однако анализом в их работе и не пахло. Майор Масякин готовил доклады Смородинскому и любил в связи с этим повторять: «Зарплата у меня майорская, а думать надо как генерал».

Примерно такое положение с аналитической работой было и в других управлениях, да и в Комитете в целом. Кроме этого сотрудники с «младых ногтей» приучались «отсеивать» информацию, которая могла не понравиться начальству в Москве — в Комитете госбезопасности и в ЦК КПСС. Например, одним из грандиозных хозяйственных проектов того времени была компания, инициированная Брежневым и Косыгиным, по превращению Кубани в рисовый регион. Однако уже в первые годы ее реализации от осведомителей из рисосеющих районов поступала информация о низком качестве такого риса, о приписках в урожайности и о страшно вредном экологическом воздействии гербицидов и удобрений на природу Кубани, и, особенно, Азовского моря. В связи с этим вспоминается одно оперативное совещание, которое проводил уже преемник Смородинского генерал Василевский.

Докладчик сообщил, что подполковник Харчиков, начальник одного из вновь созданных подразделений КГБ, в оперативной справке сообщает о негативных сторонах рисовой кампании. Василевский остановил докладчика и, найдя глазами в зале Харчикова, поднял его. При всем руководящем и оперативном составе преподал ему и другим урок на предмет того, что руководство управления назначило Харчикова начальником районного отделения не для сбора негативной, злопыхательской информации противников рисовой кампании, а для оперативного обеспечения чекистскими средствами важной хозяйственной задачи по увеличению производства риса. Такие «уроки» даром не проходят. Все, а в первую очередь карьеристы, поняли, какую информацию «по рису», да и в других случаях, ждет от них начальство.

А вот эпизод, характеризующий «качество» информации, подаваемой органами госбезопасности «наверх». В те годы, после каждого Пленума ЦК КПСС органы собирали так называемое «реагирование», то есть реакцию народа на решения Пленумов. Не помню, на какой Пленум собиралась реакция в тот раз, но помню хорошо, как некоторые сотрудники «собирали» эту информацию. Однажды я обсуждал дела с начальником отделения второго контрразведывательного отдела майором Крыловым. А надо заметить, что контрразведчики особенно не любили заниматься сбором информации о реагировании. Они считали такую работу делом «ОХРАНКИ» — ПЯТЫХ ПОРАЗДЕЛЕНИЙ. В это время раздался звонок внутреннего телефона. Крылов переговорил по телефону, положил трубку, грязно выругался и попросил у меня паузу для важного неотложного дела. Затем набрал по городскому телефону номер, с почтением поприветствовал поднявшего трубку корреспондента, успев сообщить мне, что звонит теще, и поинтересовался, была ли она сегодня во дворе и общалась ли с подружками. Получив утвердительный ответ, он спросил ее, что во дворе говорят о решениях только что прошедшего Пленума ЦК КПСС. Окончив разговор, смеясь, сообщил мне, что его теща и соседки Пленум одобряют, и он поэтому подаст наверх донесение о положительной реакции населения на решения Пленума. Случай частный, а говорит о качестве информации красноречиво.