Горбатая гора

На третье утро с запада набежали облака, которых ждал Эннис. Стало сумрачно, задул ветер, и полетели мелкие белые хлопья. Лёгкий весенний снегопад закончился через час, оставив на земле мокрые сугробы. К ночи похолодало. Джек с Эннисом долго жгли костёр, передавая друг другу косячок с травкой; Джек, жалуясь на холод, не находил себе места – то ворошил палкой огонь, то крутил ручку транзисторного радиоприёмника, пока не сели батарейки.

Эннис рассказал, что он пытался встречаться с женщиной, работавшей на полставки в баре «Волчьи уши» в Сигнале, где он работал в ковбойской бригаде на ферме Стаутмайера. Однако женщина оказалась обременена какими-то проблемами, и отношения с ней у него зашли в тупик. Джек поведал, что закрутил интрижку с женой хозяина ранчо по соседству и в последние несколько месяцев жил в ожидании, что его убьёт либо Лурин, либо сосед-рогоносец.

– Ну и поделом тебе, – засмеялся Эннис.

А Джек ответил:

– Вроде бы дела в целом идут нормально, вот только по тебе страшно скучаю – хоть волком вой на луну.

В темноте, окутывавшей всё за пределами костра, слышалось лошадиное ржание. Эннис, обняв Джека за плечи и крепко прижав к себе, рассказал:

– С девчонками моими я вижусь раз в месяц. Алме-младшей уже семнадцать, она застенчивая, высокая и худая как жердь – вся в меня... А Франсина – этакий маленький живчик.

– А у моего пацана, кажется, дислексия или что-то наподобие этого, – посетовал Джек, скользнув холодной рукой к ширинке Энниса. – Пятнадцать лет ему уже, а он всё никак не научится толком читать, вечно у него всё путается... Ясно же, как божий день, что у парня проблемы, но эта тупая стерва Лурин делает вид, что всё нормально и отказывается хоть что-нибудь предпринять. Даже вот, блин, не знаю, как быть... Всеми деньгами распоряжается она.

– Вообще-то, я когда-то хотел сына, – сказал Эннис, расстёгивая пуговицы. – Но получались только девочки.

– А я вообще никого не хотел, – признался Джек. – Но так, чтоб по-моему – ни хрена не получалось. Ни разу в жизни ничего не вышло, как надо.

Не вставая на ноги, он подбросил в костёр сухих веток, так что огненные искры взвились в небо, перепутывая правду и ложь, и уже в который раз обожгли им руки и лица. Джек и Эннис скатились на землю. Искрящийся восторг от их нечастых встреч неизменно омрачался чувством, что время бежит со страшной скоростью и его всегда мало, слишком мало.

Через пару дней грузовик с лошадьми уже стоял на парковке у начала горной тропы: Эннис возвращался в Сигнал, а Джек собирался в Лайтнинг Флэт – повидаться с отцом. Эннис, нагнувшись к окну машины, сказал то, что держал в себе целую неделю:

– Скорее всего, в следующий раз я смогу выбраться только в ноябре. Пока не отстреляемся с продажей скота и заготовкой корма, отпуск взять не получится.

– В ноябре? А как же август, чёрт возьми? Мы же договорились – в августе, девять-десять дней! Господи, Эннис, и ты молчал?! Ходил, гад, всю неделю, словно воды в рот набрав! И почему мы всё время встречаемся в такой собачий холод? С этим надо что-то делать. Съездить как-нибудь на юг... В Мексику, а?

– Мексика? Джек, ты же знаешь, путешественник я тот ещё – из своих родных мест носа в жизни не высовывал. Да и весь август я буду горбатиться на заготовке корма – в том-то всё и дело. Ну, Джек, не расстраивайся... В ноябре славно поохотимся, лося завалим. Может, попробую опять уговорить Дона Роу сдать нам хижину. Здорово в том году было, да?

– Слушай, дружище, мне всё это чертовски не нравится. Раньше ты был лёгок на подъём, а теперь легче с Папой Римским встретиться, чем с тобой.

– Не так всё просто, Джек. Раньше-то я мог бросить работу, когда мне вздумается. У тебя богатая жена, хорошая должность, и ты забыл, каково это – быть на мели. Ты когда-нибудь слышал про алименты? Я их плачу из года в год, и конца этому не видно. Эту работу я бросить не могу, даже отпуск взять не получится. Я и сейчас-то со скрипом вырвался – коровы там ещё телятся, горячая пора. Когда я пришёл отпрашиваться, хозяин так разорался! Скандалист он, конечно, но я на него не в обиде: ему там, наверно, даже прилечь некогда – дел по горло, а рук не хватает. А в августе – продажа. Ну, что, есть какие-нибудь идеи?

– Были... когда-то, – проговорил Джек с горечью.

Эннис молча выпрямился, потирая лоб. Лошадь топнула копытом в прицепе. Он подошёл к грузовику, приложил руку к бортику прицепа и шепнул что-то лошадям, а потом медленно побрёл обратно.

– А ты уже ездил в Мексику, Джек? – спросил он.

Эннис знал: Мексика была злачным местом для таких, как они. Расстояние между ним и Джеком угрожающе сокращалось.

– Ну, ездил, и что? В чём проблема-то, не понимаю?

Этот вопрос мучил Энниса всё время, с самого начала и по сей день. И вот он, ответ.

– Скажу тебе на полном серьёзе, Джек, и повторять не буду. Может, я чего-то не знаю... Но если я узнаю, что у тебя БЫЛО с кем-то за моей спиной – убью.