Горбатый Эльф

Я вынужден был уехать, не попрощавшись с тобой. Вчера ты доверила мне свою тайну, но тебе не надо беспокоиться об этом – я сохраню ее. Я отправляюсь к той, кого ты считаешь своей матерью и, если твои предположения о вашем родстве подтвердятся, мне, возможно, удастся устроить вашу встречу. На время моего отсутствия тебя препроводят в приятное и безопасное место. Умоляю проявить терпение и дождаться моего возвращения, иначе мне не удастся тебе помочь. Надеюсь на твое благоразумие.

Совершенно потрясенная, Тайра дважды перечитала письмо и разорвала его на мелкие клочки. Как она могла рассказать разбойнику с большой дороги то, что обещала хранить даже под пыткой? Почему-то не получалось ни слова вспомнить из этого разговора. Он отправился на встречу с императрицей? Волк? Правда, выглядел он как человек благородного происхождения, да и слог письма не соответствовал образу грубого хищника. Возможно, у него есть знатная родня, имеющая доступ в императорский дворец. А если он предаст ее? Это безумие – верить человеку, живущему грабежом и убийством. Тайра отвернулась от князя Ашвы и украдкой вытащила шарик. Сегодня он был безмятежно голубым и прозрачным.

– Мне доверять этому Волку или лучше бежать?

Искорка мигнула и погасла – ну да, нужно ставить вопрос более определенно.

– Надо ли выполнить его просьбу и дождаться его возвращения?

Внутри шарика засветился крошечный белый огонек.

Ее размышления были прерваны самым неприятным образом.

К ней подвели какого-то низкорослого черного коня, на нем было седло Маяка, а по бокам висели обе ее сумки.

– Садись, ехать пора.

– Это чужой конь. Где мой Маяк?

– На пастбище утром увели. Ты его заморила совсем, ноги сбиты, ребра торчат. Вернешься – здоровый и красивый будет. Там, куда ты едешь, конь тебе не к чему.

Маяка забрали, чтобы она не сбежала. Правду ли князь говорит, что вернет его – кто знает, но спорить сейчас бесполезно. Сумки она даже проверять не стала, ясно, что разбойники деньги стащили.

– Вещи проверь, все ли цело. А то будешь потом говорить – князь Ашва меня обокрал.

Тайра вспыхнула и замотала головой.

– Я вам верю.

Под тяжелым взглядом князя Тайра забралась в седло и свистнула Шмелю. Лошадь шарахнулась, когда пес прыгнул ей на спину.

– Собаку оставь, ни к чему она тебе там.

– Я не поеду без него, он мой охранник.

– Дрянь это, а не охранник. Такую собаку убить надо: трусливая, в дом лезет, еду ворует. Вернешься – я тебе хорошую собаку подарю, злую.

Тайру как ветром сдуло с коня, она схватила Шмеля в охапку и заорала на князя:

– Вместе нас убивай! Он мой друг!

Старик усмехнулся и покачал головой:

– Пес у тебя друг? Ну, забирай своего друга, только пускай пешком бежит, конь его не повезет.

Двое всадников подъехали к Тайре, один из них взял под уздцы тайрину клячу, и процессия тронулась. Тайра внимательно смотрела по сторонам, стараясь запомнить путь для предстоящего побега. Запомнить было просто – вверх по течению Шенны, потом дорога сворачивала влево и шла по глубокому ущелью вдоль небольшого притока. Ущелье было узким, местами скалы нависали над головой, иногда приходилось вброд объезжать сорвавшиеся с кручи и перегородившие тропу каменные глыбы. Там, где горы немного раздвигались в стороны, к крутым склонам лепились маленькие, но хорошо укрепленные деревни. Вокруг высоких каменных стен бродили тощие коровы и длинношерстные черные козы. Ни одного человека так и не встретилось, только один раз в середине пути их окликнули откуда-то сверху. Разбойник приложил руку ко рту и коротко взвыл по-волчьи. Наверху посмеялись, перекинулись парой фраз на непонятном языке с тайриными спутниками, на тропу спускаться не стали.

Поначалу Тайра пробовала разговорить конвоиров, спрашивала, куда они едут, долог ли путь, но они даже не оборачивались на ее голос. Изредка обменивались короткими замечаниями, и было видно, что они не в ладах между собой. Неожиданно один из воинов остановился и спрыгнул с коня.

– Все, дальше сам ее вези, я здесь подожду.

– Что, струсил?

– Хватит с меня, в прошлый раз, когда мы с Ником к ведьме ездили, у меня башка два дня трещала, чуть не сдох.

– Она не от ведьмы у тебя трещала, а от можжевеловки. Сколько вы тогда выжрали, полбочонка?

–Так пили-то наравне, а болел я один. Ведьма на меня порчу навела за то, что я сплюнул в ее сторону, мамой клянусь.

– В другой раз не будешь плеваться, дурень. К старой жабе надо с уважением относиться. Ладно, сиди, без тебя обойдусь.

Конвоир дернул повод тайриной лошади и погнал коней быстрой рысью. Оставшись без напарника, он немного подобрел к девушке, даже вздумал приободрить: