Горбун

– Ну и прекрасно! Мы уже у цели. Вам кажется, что мое положение в свете пошатнулось. Вы заблуждаетесь. Напротив, за вчерашний день я стал вдвое богаче, а потому и ваша доля в мое деле соответственно удвоилась. Вы еще не ведаете, что уже сделались состоятельными господами подстать герцогам и пэрам. Однако, я желаю, чтобы мой триумф был полным и окончательным, а для этого нужно…

– Таким он и будет, ваша светлость, – с уверенностью пророка возвестил Монтобер. Произнесенные принцем посулы, богатства заметно оживили загрустившую компанию.

– Подлинный триумф, – продолжал Гонзаго, – не только победа над врагом, но и праздник. А на празднике должно быть весело!

– Само собой, ваше высочество!

– Будет весело за милую душу!

– Какой же праздник без веселья, черт подери! – раздались голоса.

– Лично я уже сейчас радуюсь! – проблеял Ориоль, душа которого от страха давно ушла в пятки. – Ух, и повеселимся же сегодня!

– Да уж развернемся на всю катушку!

– Кутнем на славу!

– И милых дам порадуем! Ха-ха-ха! – изо всех сил бодрились остальные.

В это время Пейроль привел Шаверни.

– О чем здесь говорилось, маркизу ни слова! – предупредил Гонзаго.

– А-а-а, Шаверни!

– Наконец-то!

– Сколько лет, сколько зим!

– Мы уж заждались!

– Где тебя носило, Шаверни? – ловко разыгрывала веселье команда Гонзаго.

Горбун, который уже достаточно долго лежал неподвижно в конуре, уткнувшись носом в матрац, при имени Шаверни вздрогнул и очнулся. Приподняв голову, он выглянул в узкое отверстие под крышей и, конечно, сразу же был замечен Кокардасом и Паспуалем.

– Видел? – шепнул другу гасконец.

– Видел. Он здесь неспроста, – также шепотом ответил нормандец.

– Вот и я! – подходя к группе, произнес маленький маркиз. – Ну-с, что скажете?

– Где же ты был? – поинтересовался Навай.

– Тут, поблизости. За церковью Сен-Маглуар. Значит вам, кузен, понадобились враз две одалиски?

Гонзаго побледнел. Видневшееся в оконце лицо горбуна, наоборот, на миг озарилось улыбкой и тут же исчезло. Он сидел в конуре в неудобной позе, подпирая спиной закрытую изнутри дверцу. Его сердце радостно колотилось. Слова Шаверни молниеносно разрешили его сомнения.

– Ну и Шалопай! Ты просто неисправимый шалопай! – почти весело пожурил маленького маркиза Гонзаго.

– Господи! – изумился Шаверни. – что же я такого особенного сделал? Просто перелез через ограду, чтобы немного погулять в саду Армиды. И о, радость, – Армид оказалось две и ни одного Ренальдо.

Было странно, что Гонзаго так легко отнесся к наглой шалости Шаверни.

– И как они тебе пришлись? – сквозь смех поинтересовался, принц.

– Я просто без ума от обеих! Но что случилось, кузен? Затем меня позвали?

– Затем, что сегодня вечером состоится свадьба.

– Да ну? Ух, ты, черт, совсем не слабо! Неужто, вправду свадьба? Кто же невеста?

– Невеста – на славу. Приданое 50000 экю.

– Чистоганом?

– Именно так. Наличными.

– Изрядная кубышечка, скажу я вам!

– А кто жених? – Шаверни окинул пытливым взглядом окружавших и почему то несколько задержался на брате Паспуале.

– А вот угадай! – ответил не прекращавший смеяться Гонзаго.

– Женихов слишком много, – охотно приняв игривый тон, произнес Шаверни. – Не люблю гадать. Впрочем, одну возможную кандидатуру готов назвать. Что если женихом буду я?

– Молодец. Угадал! – похвалил маркиза принц.

Все засмеялись. Из будки выбрался горбун и стал у порога. Его лицо в очередной раз сменило выражение. От недавней озабоченной задумчивости не осталось и следа. У конуры опять стоял озорник и потешник, никогда не унывающий ярмарочный скоморох Эзоп II, он же Иона.

– Где приданое? – осведомился Шаверни.

– Здесь. Уже приготовлено, сосчитано, – тебя дожидается, – ответил Гонзаго и вытащил из кармана солидную пачку акций. Шаверни на какой-то момент растерялся. Похоже, только теперь он осознал, что кузен его не разыгрывает. Остальные тоже, плавно сменить легкомысленный тон на радостно приветливый, принялись маленького маркиза поздравлять. Горбун приблизился, вручил Гонзаго обмакнутое в чернильницу перо, дощечку и подставил спину для подписания соглашения.

– Ты согласен? – осведомился Гонзаго прежде, чем подписать дарственный документ.

– Еще как согласен! – ответил маленький маркиз. – Мне давно пора обустроить личную жизнь.

Гонзаго размашисто подписал дарственную и попутного спросил у горбуна:

– Ну как, мой друг, ты еще не отказался от своей прихоти получить приглашение на ужин?

– Наоборот, ваше высочество. Ныне я на ней настаиваю больше, чем прежде?

Кокардас и Паспуаль внимательно следили за их разговором.

– Отчего же больше, чем прежде? – поинтересовался Гонзаго.

– Оттого, что теперь мне известно имя жениха.

– Странно. Что тебе его имя?

– Даже не знаю, как ответить. Существует нечто, что невозможно объяснить. Как, скажем, объяснить то, что я, например, убежден, что, если на ужине не будет меня, то и Лагардер не исполнит своего бахвальского заявления, – не явится к вам. Объяснения нет, есть лишь предчувствие. А оно меня редко подводило, ваше высочество.

– Ты и о письме знаешь?