Горбун, Или Маленький Парижанин

Принцесса опустила голову, из груди ее вырвался стон. Аврора не спускала с нее горящего взгляда.

— Нет, не вы, — прошептала она.

Мозг девушки сделал последнее усилие, и вдруг она громко вскрикнула:

— Анри! Анри! Где Анри?

Аврора уже стояла. Ее суровый и высокомерный взгляд был устремлен на принцессу. Флор пыталась взять девушку за руку, но та оттолкнула ее с неженской силой. Принцесса рыдала, уронив голову на колени.

— Отвечайте! — воскликнула Аврора. — Что стало с Анри?

— Но я ведь думала только о тебе, — пролепетала принцесса Гонзаго.

Аврора резко повернулась к донье Крус.

— Его убили? — с высоко поднятой головой, сверкая очами, спросила она.

Донья Крус молчала. Аврора снова повернулась к матери. Та опустилась на колени и тихо сказала:

— Ты терзаешь мне сердце, дитя мое. Сжалься!

— Его убили? — повторила Аврора.

— Он! Всегда лишь он! — ломая руки, воскликнула принцесса. — В сердце у этого ребенка не осталось места для материнской любви!

Аврора стояла, глядя в пол.

— Они не хотят мне сказать, убили его или нет, — вслух подумала она.

Принцесса протянула к ней руки и вдруг, лишившись чувств, упала навзничь.

Аврора схватила мать за руки, лицо девушки покраснело, во взгляде читалось отчаяние.

— Клянусь собственным спасением, я верю вам, сударыня, — заговорила она, — я верю, что вы ничего дурного ему не сделали, и тем лучше, раз вы любите меня так же, как я вас. Но если вы сделали ему что-нибудь дурное…

— Аврора! Аврора! — воскликнула донья Крус и закрыла ей рот ладонью.

— Я просто говорю, — с высокомерным достоинством отозвалась мадемуазель де Невер, — я никому не угрожаю. Мы с матерью знаем друг друга всего несколько часов, и хорошо, что наши сердца открыты. Моя мать — принцесса, я — бедная девушка, и это дает мне право разговаривать с нею свысока. Будь моя мать бедной, слабой и покинутой женщиной, я разговаривала бы с нею, стоя на коленях.

Она поцеловала принцессе руки: та, придя в чувство, залюбовалась ею. Как хороша ее дочь! Каким чудным ореолом отметила ее лоб девственницы та боль, что терзала ее, но не унижала! Да, мы выразились верно: девственницы, но девственницы-супруги, уже обретшей всю силу и величие женщины.

— Для меня в мире нет никого, кроме тебя, — заговорила принцесса, — и без тебя я чувствую себя слабой и покинутой. Суди меня, но с жалостью: тех, кто страдает, должно жалеть. Ты упрекаешь меня, что я не помогла раздернуть пелену, затемнявшую твой рассудок, но в бреду ты меня так любила, что я — клянусь тебе! — боялась того мига, когда ты придешь в себя.

Аврора бросила взгляд в сторону двери.

— Ты собираешься меня покинуть? — в испуге вскричала мать.

— Так нужно, — ответила девушка. — Я почему-то чувствую, что Анри зовет меня, что я ему нужна.

— Анри! Всегда Анри! — с отчаянием в голосе прошептала принцесса. — Ему все, матери ничего!

Аврора устремила на нее горящий взор своих широко раскрытых глаз.

— Будь он здесь, сударыня, — мягко ответила она, — и будь вы далеко отсюда, в смертельной опасности, я говорила бы с ним только о вас.

— Это правда? — в восторге воскликнула принцесса. — Неужели ты любишь его так же, как меня?

Аврора дала матери обнять себя и прошептала:

— Ах, матушка, если б вы поняли это раньше!

Осыпая дочь поцелуями, принцесса говорила:

— Послушай, я знаю, что значит любить. Мой благородный и милый супруг, который сейчас слышит меня и памятью о котором наполнено это место моего уединения, должно быть, улыбается у Господнего престола, прозревая до самой глубины моего сердца. Да, я люблю тебя сильнее, чем любила Невера, потому что к любви женщины у меня примешивается любовь матери. Я люблю не только тебя, но и его в тебе, Аврора, моя единственная надежда, мое счастье! Послушай, раз ты любишь меня, то и я полюблю его. Я знаю, если я его оттолкну от себя, ты меня разлюбишь, ты писала об этом, Аврора. Что ж, я готова открыть ему свои объятия!

Внезапно принцесса побледнела: взгляд ее упал на донью Крус. Цыганка вышла в кабинет, дверь в который находилась подле дивана.

— Вы откроете ему свои объятия, матушка? — переспросила Аврора.

Принцесса молчала, но сердце ее неистово билось.

Аврора вырвалась у нее из рук.

— Вы не умеете лгать! — вскричала она. — Он мертв, вы считаете, что он мертв!

Принцесса опустилась в кресло, и, прежде чем она успела ответить, из кабинета вышла донья Крус и преградила путь Авроре, которая бросилась было к двери. Донья Крус была в накидке и вуали.

— Ты доверяешь мне, сестричка? — спросила она. — У тебя есть отвага, но нет сил. Я сделаю за тебя все, что ты хотела сделать.

Затем, обратившись к принцессе Гонзаго, она добавила:

— Прошу вас, сударыня, велите запрягать.

— Ты куда, сестричка? — обмирая, спросила Аврора.

— Госпожа принцесса скажет мне, — твердо ответила цыганка, — куда надо ехать, чтобы его спасти.

VI Приговоренный к смерти

Донья Крус стояла у дверей и ждала. Мать и дочь стояли друг напротив друга. Принцесса только что велела запрягать.