Гордая птичка Воробышек

  - Надо же... - разочарованно тяну я, возвращая щеку на подушку. - И все же, Илья, я не совсем поняла, что хотел сказать Донг.

  Люков поворачивает ко мне лицо и задумчиво смотрит. Я не знаю, на чем сосредотачивается его взгляд, но почему-то облизываю губы.

  - Любовь Веики - большая награда, ее надо заслужить. Когда-нибудь для кого-то ты станешь спасением и большой любовью, Воробышек, - вот что хотел сказать китаец. Если этот кто-то, конечно, заслужит твоей любви.

  Едва он произносит эти слова, я тут же чувствую, как у меня обрывается вздох и замирает сердце. Отступившие было тени наползают со всех сторон, и в их сгустившейся пелене так легко угадать ненавистное лицо со стальным взглядом. И руки - крепкие, безжалостные, намертво прижавшие меня к груди...

  - Нет, - дергаю я головой. - Я не хочу. Пожалуйста, Илья. Не хочу!

  ***

  Я не пойму, что с ней происходит. Только я растолковываю слова Донга, как на лице птички отражается испуг.

  Какого черта?!

  - Все будет хорошо, воробышек. Никто не сможет заставить тебя любить себя против твоей воли, что бы ни сказал Донг.

  - Правда? - ее глаза смотрят с такой надеждой, а лицо так близко, что мне требуется недюженная сила воли, чтобы не коснуться нежной щеки рукой и не запутаться пальцами в ее длинных, упавших на грудь волосах.

  - Правда, птичка. Никто.

  Она успокаивается, кладет голову на подушку, закрывает глаза и сворачивается возле меня клубком.

  - Спасибо, - шепчет, тяжело выдыхая.

  Через минуту она уже спит. Через две - утыкается лбом в мое плечо и прячет теплую ладонь в сгибе локтя, через три - будоражит притихшего было зверя мягким дыханием, заставляя с новой силой заскулить в оковах так и не утихшего желания.

  Проклятье! Почему птичка не хочет любви? Есть ли у нее тот, кого она готова назвать любимым? И кто, к чертовой матери, упомянутый жених?! Как это все вяжется со страхом в ее глазах и болью в голосе?

  Столько вопросов, а самый важный - один: не допустил ли ты, Люков, сегодня непоправимой ошибки?

  - Дурак, - шепчу я в тишину комнаты, приставив кулак ко лбу, - похотливый идиот! - но сердце тут же отвечает смехом. Дает почувствовать кожей доверчиво прильнувшего ко мне воробышка.

  Ох, очень надеюсь, что нет, а с остальным я разберусь.

  Не знаю, приходит ко мне сон или нет. Когда я открываю глаза, утренний свет едва брезжит за окном, еще не разогнав по углам тени. Я лежу долго, слушая ровное дыхание девчонки, глядя в потолок, удивляясь такой непривычной близости наших тел. Так я еще не спал, чтобы с неутоленным зверем, в страхе потревожить и на одном вздохе. Чтобы с кем-то, подобным воробышку у плеча. Незнакомое тепло тлеет в груди, мышцы тяжелы и расслаблены, я закрываю глаза и еще на короткое время забываюсь полусном.

  Во сне ее ладонь прокралась на мой живот, и лежит на пупке полусогнутым кулачком, нос уткнулся в подмышку. Не представляю когда, но я все же обнял ее, и сейчас осторожно провожу пальцами по голому плечу, подбираюсь к волосам, поднимаю их и подношу к лицу, встречая новый день ее запахом.

  Запахом не принадлежащей мне, но такой моей женщины.

  Позже, когда я покидаю комнату, а затем возвращаюсь, я опускаюсь в кресло и долго смотрю на птичку, не в силах отвести взгляд. Вот такую - спящую, утреннюю, с разметавшимися по подушке волосами, нежную, как сам рассвет, - я хочу ее еще больше.

  ***

  Я просыпаюсь от сумасшедшего запаха кофе, витающего в комнате, и тонкого аромата ванили. Не открывая глаз, втягиваю в себя приятные благовония, медленно выплывая из объятий Морфея, и мурчу, потягиваясь, сонной кошкой:

  - Ммм... Полцарства за кофе. Какой аромат!

  - Только если к царству прилагается рука прекрасной дамы.

  - Я согласна, мой герой. Ой, - распахиваю глаза навстречу голосу. - Люков, это что, я сейчас вслух сказала, да?

  Он отпускает смешок и подходит к кровати. Останавливается в шаге, негромко приветствуя:

  - Доброе утро, Воробышек. Вслух. Надеюсь, ты была искренна, как никогда, иначе герою придется не просто: дамы сердца сегодня такие вероломные, а у него, может быть, чувства и никакого желания разбойничать на дорогах.

  Он свеж и умыт, и, в отличие от меня, дал толк своим волосам. Снова одет в привычные свитер и джинсы. Даже часы - и те вновь на нем. Стоит, сунув руку в карман брюк, в другую взяв чашку парующего кофе, и смотрит на меня.

  - Ох! - я отрываю голову от подушки и сажусь, прижав пальцы к глазам, радуясь, что решилась смыть с себя перед сном всю косметику. Во сне полотенце перекрутилось, и я в последний момент успеваю натянуть на грудь одеяло. - Я что, бессовестно проспала, да? - поднимаю к парню встревоженное лицо. - Илья, который сейчас час?

  - Все нормально, Воробышек. Половина десятого. Не хотелось тебя будить.

  - Сколько?! Ничего себе! - я спрыгиваю с кровати и прячу руки под пуховое одеяло, заворачиваюсь в него, стащив следом, до подбородка. - Вот соня! Ты же до сих пор здесь из-за меня! А я ... - растерянно оглядываю комнату, щуря глаза, не представляя куда бежать, - я не помню, где мои вещи. И сумочка. Кажется, в ней были очки...