Гордая птичка Воробышек

  - Мне плевать, Воробышек, что будет завтра, - перебивает меня Люков. - И на твои дела - тоже плевать. Синицын смог получить с меня слово, значит, выбора у тебя нет. Впрочем, - парень отрывается от окна и подходит ближе, останавливается в шаге от меня, глядя колко из-под темных бровей, - как и у меня. Ты только тянешь время, птичка-невеличка. И свое, и мое.

  - Но денег-то у меня нет! - возражаю я, вскидывая взгляд. - А в долг ты, наверняка, со мной заниматься не станешь. Да и времени уже много, - поднимаю руку и пытаюсь рассмотреть положение стрелок на наручных часах. Ловлю стеклышком слабый луч зажегшегося уличного фонаря, обтекающий плечо Люкова. - Ой! Мне через десять минут на работе быть надо!

  - Ничего, расплатишься натурой, - невозмутимо ставит точку над "і" парень.

  - Т-то есть? - не понимаю я. Вновь поднимаю глаза и смотрю в жесткое лицо. - Какой еще натурой?

  - Кофе сделай, Воробышек, крепкий, с сахаром. А после ковер за собой замой - тряпку найдешь в ванной. И разуйся уже, - цедит недовольно Люков, сдвигая меня с пути, возвращаясь в комнату. - Совести у тебя нет, пришла, наследила. Я не в хлеву живу, и ты не на вокзале, так что работай, птичка! Быстро и качественно, пока я добрый.

  - Кофе?! - я все еще не могу прийти в себя и глупо хлопаю ресницами. Какой кофе? Он что, с ума сошел?.. Или предложил честный бартер?.. Что-то я понять не могу.

  - Люков, ты серьезно? - я поворачиваюсь и вновь смотрю в широкую спину, топаю растерянно за парнем. Натыкаюсь на оставленные мной следы перед входом в комнату и останавливаюсь.

  - Более чем, Воробышек. И не тяни время, - Люков растягивается на диване и щелкает пульт телевизора, - если не хочешь остаться здесь на ночь. Поверь, я смогу найти, чем тебя развлечь и развлечься самому. Как я понял, с "теорией машин и механизмов" у тебя тоже все запущено - будешь драить пол по всему периметру квартиры, как юнга палубу, до блеска. А за чертежи по инженерной графике - стиркой расплатишься. Если хорошо попросишь, конечно, - бросает за плечо со злой ухмылкой. - Декану понравится.

  И я сдаюсь. Черт с тобой, Люков! Еще бы декану не понравилось! Но чертежи по инженерной графике - это круто, честное слово! И весьма великодушно, как для сидящего передо мной парня. Клянусь, мытье полов и стирка стоит того!

  Я вспоминаю свою жалкую попытку изобразить деталь редуктора в изометрии, неделю бессонных ночей и усталые глаза преподавателя, взирающие с гадливым интересом на чудо-чертеж. Решительно бросаю сумку у стены, стягиваю шапку, шарф, расстегиваю куртку, снимаю сапоги и тащу все свое барахло в прихожую. Сажусь на миг у стены, касаясь рукой кота:

  - В конце концов, чего я упрямлюсь, рыжий? - спрашиваю с улыбкой. - Ну, подумаешь уборка! И не таких грозных, как твой хозяин, видали. Еще неизвестно, кто кого развлекать устанет! - обещаю многозначительно.

  После чего встаю, достаю телефон и дважды пытаюсь дозвониться до Эльмиры.

  - Эля, ты на работе? Привет. Эль, дай, пожалуйста, трубочку администратору зала. Кто сегодня, Катя?.. Кать, у меня тут произошло кое-что непредвиденное... Да нет, не ЧП, все в порядке, просто я попросить хотела. Можно, я сегодня вместо положенного графика в ночную выйду? Что? Ну, часам к одиннадцати, думаю, буду. Правда? Вот спасибо!.. Завтра? Вместе с вечерней? Ой, Кать, я не знаю... Ну-у, раз Оля на больничном, а часы пойдут по полной ставке... Да я понимаю, конечно, что ты меня выручаешь...

  ***

  За окном темно и тихо, лишь мерно покачивается на декабрьском ветру, веющем от реки, одинокий фонарь. Недопитый кофе давно остыл, тема завтрашней контрольной разобрана по винтикам, и, к концу четвертого часа обстоятельного закапывания в мир энергии и механизмов, я уже едва замечаю твердое бедро Люкова рядом с собой. И даже несколько раз клюнув носом, нечаянно облокачиваюсь о ногу сидящего на столе парня.

  Когда это повторяется вновь, и я непроизвольно зеваю, прикрыв рот ладошкой, вместо ответа послушно кивая на вопрос Ильи, он окидывает меня взглядом, захлопывает конспект и соскакивает со стола.

  - Думаю, на сегодня хватит с тебя учебы, Воробышек, - говорит спокойно, - пора по домам.

   И я соглашаюсь.

  - Угу. Пора. Спасибо, - складываю сумку и бреду к двери. На часах без десяти минут одиннадцать вечера, мне надо спешить, но руки отчего-то вязнут в длинном шарфе, путаются в молнии и не хотят отыскивать на куртке кнопки. На плечи наваливается такая нежеланная усталость, что я вдруг удивляюсь бесконечно долгому дню, и не думающему оканчиваться с опустившимися на город сумерками. Плавно перетекающему в неизвестное завтра.

  Я надеваю шапку, сапоги, вешаю на плечо сумку, подхожу к двери и гляжу на Люкова, обозначившегося в прихожей. Прошу вполне миролюбиво:

  - Открой, а? Думаю, пора выпускать меня на свободу.

   Парень тянет створку шкафа-купе, набрасывает на себя кожаную куртку и, присев, быстро шнурует кроссовки.

  - Выходи, - распахивает передо мной входную дверь и ступает следом из квартиры. Щелкает позади замком, жмет кнопку лифта, задергивая повыше воротник.