Гордиев узел Российской империи

Многие польские аристократы с Украины были охотно приняты в России, чему способствовал не только престиж их родовых фамилий, но и их состояния. Станислав Понятовский, племянник последнего короля и сын великого литовского подскарбия, продав в 1795 г. замок в Грохове во Владимирском повете на Волыни, отправился с дядей в Петербург всего лишь в одной карете, куда прибыл 10 марта 1797 г. и был встречен с большими почестями самим Павлом I. Через месяц в Москву на коронацию императора приехало несколько десятков польских шляхтичей, чтобы в ожидании императорской ласки продемонстрировать свою лояльность и преданность. Гроховский дворец – это один из ярчайших символов польско-российского взаимодействия. В качестве приданого девицы Еловицкой он перешел к графу Валериану Стройновскому – сенатору и тайному советнику и был превращен в одну из роскошнейших резиденций Украины. Дворцовая галерея с коллекцией древностей Помпеи, парк, разбитый в английском стиле, казалось, указывали на то, что разделы Речи Посполитой не повлияли на положение дел. Владелец имения заявил о себе в 1808 г., в период мнимого примирения с Наполеоном, проповедуя идеи замены барщины оброком в сочинении «О условиях помещиков с крестьянами». В целом происходившее слияние части польской аристократии с российской могло создать впечатление готовности России без особых проблем и потрясений приоткрыться навстречу западному bonne société (благородному обществу). В дальнейшем мы убедимся в том, что эту иллюзию разделяли во влиятельнейших кругах Волыни.

Поведение Павла I, который, согласно Немцевичу, после восхождения на престол освободил до 20 тыс. польских плененных солдат, сражавшихся на стороне Костюшко, да и самого руководителя восстания; угрызения совести Александра I из-за разделов его бабкой Речи Посполитой – примеры, дающие понимание того, что интеграция части польской аристократии с российской была подготовлена существовавшими уже ранее тесными связями. Это изысканное общество объединял дух семейственности и чувство цивилизационной общности. Стиль жизни этой части общества сочетал утонченность с консерватизмом, роскошь с космополитизмом. Национальная идентичность не имела еще того значения, которое она приобретет в последующие десятилетия. Характерно, что наиболее заметным польским литературным произведением этого времени стала написанная в 1805 г. поэма «Софиевка» Станислава Трембецкого, в прошлом чуть ли не придворного поэта Станислава Августа. Трембецкий, произведенный Павлом I в статские советники, с соответствующим содержанием, поселился в Тульчине, украинском имении Щ. Потоцкого. Эта неоклассическая, написанная под влиянием Ж. Делиля поэма – гимн садово-парковому искусству. Переполненное популярными в высшем свете античными аллегориями сочинение отражало действительность самого парка, в котором были собраны привезенные из Италии греческие скульптуры, разбиты цветники и устроены водопады с ручьями. Софиевка создавала иллюзию рая на земле, где можно было забыть о политике, реалиях жизни, несмотря на окружавшие ее украинские села и близость Умани, где в 1768 г. произошло массовое избиение евреев и поляков, подобного которому не было до ужасов XX в. Воспетая в поэме Трембецким утопия уводила от реальности, позволяла аристократии жить иллюзиями, закрывать глаза на происходящие социальные перемены и забывать о том, что все чаще приходилось вызывать русские войска для усмирения крестьян.