Гордиев узел Российской империи

Казалось бы, предоставление польской шляхтой с Украины военной помощи полякам в Галиции должно было восприниматься правительством как поддержка российской интервенции в Австрию, а потому не могло вызывать осуждения. Однако тех, кто осмелился на такой шаг, считали изменниками и сурово наказывали. Список польских имений, конфискованных государством за то, что они были «покинуты» их владельцами, – очень длинный. Его начали вести в 1809 г. и дополняли вплоть до 1813 г. Конфискации были зафиксированы в обширном томе, насчитывающем 400 страниц и составленном Министерством финансов292; он содержит также переписку, которая не оставляет никаких сомнений относительно острой ненависти, проявляемой царской администрацией, опасавшейся воссоздания Польского государства и потери захваченных Екатериной II земель.

Первым в начале июня 1809 г. поднял тревогу подольский гражданский губернатор (занимал эту должность в 1808 – 1812 гг.) И.Г. Литвинов, когда узнал об отсутствии шляхтичей Кицкого и Сераковского в их имениях. Всем было известно, куда они уехали. Губернатор П.М. Литвинов послал недвусмысленное предостережение дворянскому предводителю, в котором заявил, что «никто без строгого взыскания не останется». В такой ситуации было бы крайне желательным наличие полиции, непосредственно подчинявшейся государственным органам. Александр I лично смотрел рапорт Литвинова и приказал в случае возвращения этих шляхтичей применить к ним закон со всей строгостью. Однако к этому времени губернатор уже успел конфисковать их имения. Царь, обеспокоенный размахом явления, 28 июня 1809 г., отбросив видимость диалога, демонстрируемую годом ранее, занял ярко выраженную антипольскую позицию, потребовав от Комитета министров составления списка всех землевладельцев, покинувших свои имения293. Комендант Каменецкой крепости генерал-майор Ган, который отвечал за военную безопасность Подольской губернии, сообщил 2 июля военному министру А.А. Аракчееву, что около 30 всадников, вероятно шляхтичей, перешли границу в направлении Галиции, применив огнестрельное оружие.

Император был возмущен и немедленно приказал всех, кто будет пойман при переходе через границу, ссылать в Сибирь простыми солдатами. Но как было выполнить такой приказ? 17 июля 1809 г. А.П. Ермолов, командовавший войсками, стоявшими в Волынской губернии, ревностно доносил Аракчееву, что изображение орлов на французском гербе, который с недавних пор висит в Бродах на пограничном переходе из Галиции в Волынскую губернию вблизи Кременца, оказывает сильное влияние на умонастроение «граждан» этой губернии. Он уточнял, что границу в этом месте переходят не крестьяне, а шляхтичи из имения Часновка (следовательно, чиншевики) и что такие случаи не являются единичными. Вся эта шляхетская беднота и многие помещики служили, по его словам, в войске Юзефа Понятовского. Ермолов сетовал на бездеятельность гражданского губернатора Комбурлея и хотел воспрепятствовать беглецам спокойно вернуться домой после подписания мира. Он настаивал на том, чтобы министр внутренних дел заставил гражданских губернаторов предпринять соответствующие меры. В своем дневнике он писал: «Для обуздания своевольных дана мне власть захватываемых при переходе через границу, невзирая на лица, отсылать в Киев для препровождения далее в Оренбург и Сибирь. Я решился приказать тех из переходящих через границу, которые будут вооружены и в больших партиях, наказывать оружием, и начальство довольно было моею решительностию. Я употреблял строгие весьма меры, но не было сосланных»294.

Аракчеев поспешил ответить на призыв Ермолова и попросил Комитет министров выслать подкрепление, чтобы не допустить перехода шляхты в Галицию, которая в тот момент была под властью Наполеона. Речь шла о том, чтобы помешать перемещению шляхты, владевшей или не владевшей землей (последние встречались гораздо чаще, чем это следует из официальных документов). Три полка донских казаков, которые стояли в Бресте, были переброшены стеречь границу в Радзивилове напротив Брод295.