Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении)

Рассуждения Мура представляются вполне подходящими и для оценки места наслаждения в сексе. В сексуальных взаимоотношениях таким сложным психическим состоянием является любовь. Удовольствие как составной элемент любви содержится в эмоциях влюблённых. Степень выраженности и яркость оргазма тесно связаны с наличием или отсутствием любви. Умение получать максимальное наслаждение и дарить его другим свойственно лишь любящим людям.

Тот факт, что гедонизмом издавна называется философское направление, ограничивает использование этого термина в нейрофизиологии. Существует, однако, слово “гедония” — ощущение крайнего довольства (от греческого hedone — “удовольствие”, “наслаждение”). Нейрофизиологи и сексологи вправе называть центры удовольствия гедоническими.

Всё меняется, когда речь заходит о любви. В применении к этому чувству термин “гедония” оказывается слишком мелким, ведь он сродни просторечию “кайф”. Между тем, именно нервные импульсы из центров удовольствия делают влюблённого альтруистом, позволяя ему испытывать максимальное наслаждение от самопожертвования ради любимого человека. Чем сильнее избирательное чувство к объекту полового влечения, тем большее удовлетворение испытывает влюблённый от всего того, что без любви, в “нормальном” состоянии вызвало бы у него лишь неприятные эмоции и даже боль. В этом и заключается весёлая мудрость любви — чувства, преображающего мир, обращающего все боли и лишения в наслаждение! Потому–то любовь — один из самых прямых путей к счастью.

Если в философском и общежитейском плане гедонизм — это погоня за наслаждением и секс без любви, то в сочетании с термином “альтруистический” дело принимает совсем иной оборот. “Альтруистический гедонизм — сущность любви”, с таким, казалось бы, парадоксальным утверждением трудно не согласиться. И хотя за гедонизмом закрепилась дурная слава ещё со времён римских стоиков, подобное сочетание реабилитирует принцип наслаждения. Следует сказать, что альтруизм облагораживает принцип удовольствия и вне прямой связи с любовью. Поскольку альтруистическое поведение человека подкрепляется возбуждением, поступающим из центров удовольствия, без чего мотивационное поведение было бы попросту невозможным, допустимо выражение “гедонистическое подкрепление альтруистической мотивации”. При этом речь идёт, в частности, об удовольствии, вызванном альтруистическим поступком. Напомним, что термин “альтруистический гедонизм” фигурирует в этике русского философа Николая Бердяева.

Вряд ли уместно смеяться над наивностью влюблённого и его способностью к самообману, над его альтруистической установкой. Лишь невротики или догматики, не способные быть счастливыми сами, могут сетовать на то, что мощный гедонистический потенциал и максимально возможное наслаждение неотделимы от любви. Умение любить — признак душевного здоровья и психической зрелости.

Похоже, что помимо всего прочего, Кемпер отрицает любовь и альтруизм из–за чувства профессиональной беспомощности. Ведь научить своего пациента любить не способен никакой врач, ни сексолог, ни психоаналитик.

— А этого и не надо, — утверждает Кемпер. “Любовь — это самое непостижимое чувство, которое отягощает сексуальность и делает человека больным”.

Что ж, подобная позиция понятна: не следует желать того, чего не можешь добиться. В таких случаях вступает в силу психологическая защита, не чуждая врачам.

Но Кемперу можно и возразить.

Обучить кого–либо любви, разумеется, невозможно, однако врач может обозначить ориентиры, следуя которым пациент сам научится любить. Верная оценка места, принадлежащего любви в сексуальности и в нашей жизни в целом, определяет выбор рациональной модели полового поведения человека. Правда, тут мы невольно вернулись к тому противоречию, которое заставило Кемпера выступить с критикой в адрес идеализированных представлений о любви. Разумеется, его слова о том, что любовь может привести к преступлению (“смерть за измену и т. д.”) — явно ошибочны. Любящий не способен убить любимого человека. Хосе зарезал Кармен не из любви, а потому, что его страсть, лишённая альтруизма, не была любовью. Но если вечно принижать чувства к близкому человеку, не считая их любовью, поскольку они не абсолютно альтруистичны и не исключают увлечения другими возможными объектами ухаживания, то такие отношения приведут пару к разрыву.