Гордиев узел сексологии (Полемические заметки об однополом влечении)

Повторим: страх оказаться “немужественным” или “гомосеком” уходит своими корнями в подростковый возраст, когда считается, что уподобление “бабам” и “гомикам” несовместимо с мужским характером.

“Ядерные” гомосексуалы в своём большинстве очень рано замечают, что их мироощущение иное, чем у их сверстников. Чувство “инаковости” приводит их к невротической двойственности (амбивалентности). Они острее, чем кто–либо, впитывают, начиная с ранних лет, гомофобные предубеждения гетеросексуального большинства. Суть интернализованной гомофобии в том, что люди, отдающие себе отчёт в нестандартности своего полового влечения и, в частности, сознающие своё стремление к пассивной роли, невольно усваивают от окружающих враждебное и презрительное отношение и к тому, и к другому. Свобода реализации их сексуальных предпочтений обратно пропорциональна остроте невротических противоречий. Сексуальные желания и предпочтения часто остаются неосознанными самим невротиком, непонятыми его партнёром, нереализованными ими обоими. При этом каждый из них, вопреки ожиданиям другого, навязывает свой сексуальный сценарий, соответствующий его собственному давно сложившемуся невротическому стереотипу. В подобных случаях говорят о фрустрированных экспектациях обоих партнёров.

Молодой человек из рассказа Харитонова совершенно прав, считая, что его кумир был настроен на пассивную роль. В то же время, “он хорохорился при свете”, осуждая своё желание отдаться. Такое двойственное чувство испытывают многие гомосексуалы. Борясь с ним, геи публикуют в Интернете яркие обращения:

“Анальный секс в пассивной роли никак не дискредитирует тебя как мужчину. Мнение о том, что "принимающий" партнёр уподобляется женщине и занимает низшую ступень в гей–иерархии, совершенно безосновательно. Поверь, нужно куда большее мужество для того, чтобы всецело довериться любимому человеку, чем подчинить партнёра себе. Пойми, что термины "активный" и "пассивный" не выдерживают никакой критики. Не бойся, что если ты отдашься любимому человеку, за тобой закрепится роль пассивного партнёра”.

Нет уверенности, что подобные воззвания достигают цели. Дело, разумеется, не сводится лишь к способам осуществления полового акта или к выбору поз каждым из его участников. Вопреки интернетовским увещеваниям, партнёры из рассказа Харитонова ведут себя как безнадёжные невротики. “Кумир” нарочито устраняется от каких–либо действий, словно забывая о множестве приёмов, способных привести к сексуальной разрядке обоих. Он усвоил гомофобную мифологию. “Сексуальная жизнь гомосексуальных пар мифологизирована. Мифы порождает большинство, а большинство в обществе имеет гетеросексуальную ориентацию. Одним из таких мифов является деление гомосексуалов на “активных” и “пассивных”. С точки зрения гештальт–подхода это пример проекции гетеросексуальной части общества с его жёсткими представлениями об активности мужчины и пассивности женщин в процессе половых отношений” (Ткаченко А. В., 2002). Из всех видов поведения, “кумир” выбирает наименее целесообразное.

Ошибочна и тактика его партнёра. Неосознанно молодой человек запрограммирован на провал, чтобы сказать себе печальное и уничижительное “пшёл вон”! Такой уж он мазохист. Ключ к его пониманию можно найти в словах Харитонова о себе самом: “Меня нельзя любить. В крайнем случае, во мне могут любить душу или что там такое”.