Гордость и предубеждение

— Когда я буду иметь честь вновь заговорить с вами о сем предмете, я надеюсь получить более благоприятный ответ, нежели ныне; я, однако, вовсе не виню вас в жестокости, ибо знаю, что таков обычай вашего пола — отвергать мужчину, впервые делающего предложенье, и, вероятно, даже сейчас вы сказали все сие, дабы меня поощрить, что вполне согласуется с подлинной скромностью женской натуры.

— Ну в самом деле, господин Коллинз, — с некоторым жаром вскричала Элизабет, — вы озадачиваете меня безмерно. Если все, что я сказала, представляется вам поощреньем, я не имею понятия, как выразить мне свой отказ, дабы вы убедились, что я вам отказываю.

— Я прошу вашего дозволенья льстить себя надеждою, моя неотразимая племянница, что вы отвергаете мои ухаживанья исключительно церемониала ради. Резоны, кои заставляют меня верить сему, вкратце таковы. Мне представляется, что рука моя не может быть недостойна вашего согласия, а равно — что союз, предложенный мною, не может почитаться иначе, нежели весьма желанным. Мое положенье, мои связи с семейством де Бёрг и мое сродство с вашей собственной семьею суть обстоятельства, отчетливо говорящие в мою пользу, и вам также стоит принять во вниманье, что, невзирая на многочисленность ваших прелестей, отнюдь нельзя быть уверенным, что вы когда-либо получите другое предложенье руки и сердца. Приданое ваше, к сожаленью, столь незначительно, что, по вероятию, затмит сиянье вашей красоты и обворожительных качеств. Итак, поскольку я заключаю, что вы не можете всерьез мне отказывать, я намерен приписать сей отказ вашему желанью разжечь мою любовь неизвестностью, как обыкновенно поступают изысканные женщины.

— Уверяю вас, сударь, я отнюдь не притязаю на изысканность, коя заключается в свойстве терзать уважаемого человека. Я с бо́льшим наслажденьем приму комплименты за искренность. Я снова и снова благодарю вас за честь, кою вы оказали мне своим предложеньем, однако принять его для меня абсолютно невозможно. Сему противятся все мои чувства. Могу ль я выразиться яснее? Не сочтите меня изысканной женщиной, стремящейся мучить вас, но разумным существом, кое говорит правду от всей души.

— Вы полностью очаровательны! — с неловкой галантностью вскричал он. — И я убежден, что, будучи одобрено недвусмысленной властью обоих ваших родителей, предложенье мое непременно будет принято.

Пред лицом подобного упорства умышленного самообмана Элизабет не нашлась с ответом и тотчас молча удалилась, полная решимости, если г-н Коллинз пожелает и далее почитать ее отказы лестным поощреньем, обратиться к отцу, чье несогласье могло быть высказано весьма недвусмысленным манером и чье поведенье никак невозможно спутать с аффектацией и кокетством изысканной женщины.

Глава XX

Г-н Коллинз недолго пребывал в безмолвных размышленьях об успехе своей любви, ибо г-жа Беннет, коя околачивалась в вестибюле, ожидая конца совещания, едва увидев, как Элизабет открывает дверь и бежит мимо к лестнице, вступила в утреннюю столовую и поздравила гостя и себя со счастливыми видами на грядущее родственное сближенье. Г-н Коллинз принял и ответил на сие ликованье с равным удовольствием и затем в подробностях пересказал беседу, результатом коей, по его предположенью, мог быть совершенно доволен, ибо отказ, каковым племянница упорно ему отвечала, разумеется, проистекает из ее кроткой робости и подлинной тонкости ее натуры.

Сии сведенья, однако, всполошили г-жу Беннет — она бы и рада была успокоиться на мысли, что дочь ее отказом своим намеревалась поощрить двоюродного дядю, однако не смела сему верить, о чем и проговорилась.

— Но не сомневайтесь, господин Коллинз, — прибавила она, — уж мы Лиззи урезоним. Я сей же миг с нею поговорю. Она девчонка весьма своенравная и глупая, не сознает своего блага, однако уж я-то ей объясню.

— Прошу прощенья, что перебиваю вас, сударыня, — вскричал г-н Коллинз, — но если она поистине своенравна и глупа, я не уверен, что она станет желанной супругою человеку моего положенья, кой, разумеется, ищет в браке счастья. Посему, если она настаивает на отказе, вероятно, лучше не понуждать ее к согласью, поскольку, обладая подобными недостатками темперамента, она не сможет поспешествовать моему блаженству.

— Сударь, вы неверно меня поняли, — взволновалась г-жа Беннет. — Лиззи своенравна лишь в подобных вопросах. В остальном же она добрейшая девочка, какие только жили на свете. Я немедля отправлюсь к господину Беннету, и мы вскоре все с нею уладим, не сомневайтесь.

Она не дала г-ну Коллинзу ответить, тотчас поспешила к супругу и воззвала к нему из дверей библиотеки:

— Ах! Господин Беннет, вы потребны сию же секунду, мы все в смятеньи. Вам следует явиться и заставить Лиззи выйти за господина Коллинза, а то она твердит, что не хочет его в мужья, а коли вы не поторопитесь, он передумает и не захочет в жены ее.

Едва она вошла, г-н Беннет оторвал взор от книги и вперил оный в лицо супруги с невозмутимым равнодушьем, сей тирадою не поколебленным ни на гран.