Гордость и предубеждение

Переживанья г-на Беннета оказались гораздо безмятежнее, а те, что он испытал, были им обрисованы как весьма приятные, ибо он несказанно рад узнать, молвил г-н Беннет, что Шарлотта Лукас, кою прежде он полагал пристойно разумной особою, глупа, как его собственная супруга, и гораздо глупее его дочери!

Джейн призналась, что слегка удивлена сей помолвкою, но говорила больше не об изумлении своем, но о том, сколь искренне желает счастья сему браку; Элизабет не удалось уверить сестру, что сие лишено вероятности. Китти и Лидия ни капли не завидовали юной г-же Лукас, ибо г-н Коллинз был всего лишь священником, а посему для них помолвка явилась не более чем сплетнею, кою возможно разнести по Меритону.

Леди Лукас не могла не сознавать своего триумфа, заполучив возможность хвастаться пред г-жою Беннет блаженством, каковое приносит удачное замужество дочери, и оная леди заглядывала в Лонгборн чаще обычного, дабы поведать, как счастлива она, хотя кислая мина г-жи Беннет и ее злопыхательские тирады вполне способны были изгнать из души всякое счастье.

Беседы Элизабет и Шарлотты сдерживало напряженье, кое заставляло их обеих избегать сей темы, и Элизабет пришла к выводу, что подлинного взаимного доверья им больше не видать. Разочарованье в Шарлотте понудило Элизабет еще нежнее привязаться к сестре, в чьей утонченности и честности — в сем Элизабет была уверена — ей никогда не придется усомниться и за чье счастье она тревожилась день ото дня все сильнее, ибо с отъезда Бингли миновала неделя, а вестей о возвращении его не поступало.

Джейн спешно ответила Кэролайн на письмо и считала дни, ожидая, когда разумно станет рассчитывать на новое посланье. Обещанное благодарственное письмо от г-на Коллинза пришло во вторник, было адресовано отцу семейства и написано со всею торжественностью и признательностью, кои мог бы породить годичный постой. Облегчив совесть на сей счет, г-н Коллинз в выраженьях крайней восторженности известил родню о том, что счастлив был добиться привязанности их милейшей соседки юной г-жи Лукас, а затем объяснил, что, исключительно имея в виду насладиться ее обществом, он намерен охотно исполнить их доброе пожеланье вновь увидеть его в Лонгборне, куда он рассчитывает возвратиться через две недели в понедельник, ибо леди Кэтрин, прибавил он, столь сердечно одобрила его брак, что пожелала таковому состояться возможно скорее; сие, полагал г-н Коллинз, станет неотразимым аргументом, кой вынудит его милую Шарлотту назвать ближайший день, когда она сделает его счастливейшим из смертных.

Возвращенье его в Хартфордшир более не радовало г-жу Беннет. Напротив, ныне она склонялась к сетованьям не менее супруга. Очень странно, что г-н Коллинз должен возвратиться в Лонгборн, а не в Обитель Лукаса, и к тому же очень неудобно и крайне хлопотно. Она ненавидит гостей в доме, когда здоровье ее столь подорвано, а влюбленные — наинеприятнейшие из людей. Так бормотала потихоньку г-жа Беннет, и сии переживанья отступали только пред длящимся отсутствием Бингли, каковое причиняло ей расстройство еще острее.

И Джейн, и Элизабет по сему поводу нервничали. День проходил за днем, и никаких вестей о Бингли не появлялось, за исключеньем новости, коя вскоре разошлась по Меритону, о том, что Бингли не вернется в Незерфилд до конца зимы, — утвержденье, беспредельно гневившее г-жу Беннет, каковая не уставала опровергать сие как наипозорнейшую ложь.

Ныне даже Элизабет страшилась — не равнодушия Бингли опасалась она, но успехов его сестер, не пускающих его в Незерфилд. Не в силах признать сие подозренье, столь сокрушительное для счастья Джейн и столь позорящее твердость ее возлюбленного, от подобных мыслей Элизабет отмахнуться не могла. Совокупные усилья двух бесчувственных сестер и деспотичного друга при содействии прелестей юной г-жи Дарси и лондонских развлечений могли пересилить, страшилась она, могущество его привязанности.

Что касается Джейн, ее тревога в сей неизвестности была, разумеется, болезненнее переживаний Элизабет, однако что бы Джейн ни чувствовала, сие она желала скрыть, и оттого меж нею и Элизабет не всплывало ни намека на сей предмет. Но поскольку подобная деликатность не сдерживала их мать, редко проходил хотя бы час, когда та не заговорила бы о Бингли, не сообщила бы, с каким нетерпеньем ждет его приезда, или даже не понудила бы Джейн признать, что, раз он не возвращается, с дочерью, стало быть, очень дурно обошлись. Бездны невозмутимой кротости требовались Джейн, дабы сносить подобные нападки с пристойной безмятежностью.