Гордость и Предубеждение

Все дружно протестовали против таких ужасающих идей, и мистер Гардинер, после обычных заверений в своей братской любви к ней и всей ее семье, заверил, что намерен быть в Лондоне уже завтра и станет помогать мистеру Беннету во всех хлопотах по возвращению Лидии.

– Не поддавайтесь бесполезной тревоге. Хотя готовиться к худшему и было бы правильно, – добавил он, – нет оснований считать это неизбежным. Не прошло еще и недели, как они покинули Брайтон. Через несколько дней мы можем получить о них кое-какие новости, и пока мы не узнаем наверняка, что они не поженились и не собираются вступать в брак, не будем считать дело проигранным. Как только я вернусь в Лондон, я пойду к брату и уговорю его переехать к нам домой на Грейсчерч-стрит, и тогда мы сможем обстоятельно все обсудить и решить, что следует сделать.

– Ах! Дорогой мой брат, – отвечала миссис Беннет, – это именно то, чего я больше всего желала. Как только доберешься до города, найди их, где бы они ни были, а если они еще не женаты, заставь их обвенчаться. Кстати, о свадебных нарядах, не позволяй им медлить из-за них, скажи Лидии, что у нее будет достаточно денег, чтобы купить все, что захочет, после того как они поженятся. И, прежде всего, не позволяй мистеру Беннету лезть на рожон. Втолкуй ему, в каком я ужасном состоянии. Объясни, что я схожу с ума, и у меня такие судороги, такой озноб по всему телу, такие колики в боку и головные боли и такое сердцебиение, что я не могу расслабиться ни ночью, ни днем. И скажи моей дорогой Лидии, чтобы она не заказывала ничего из одежды, пока не увидит меня, потому что она не знает, в каких магазинах это лучше сделать. Ах, брат, какой ты добрый! Я знаю, ты справишься со всем этим.

Но мистер Гардинер, хотя он еще раз заверил ее в своей готовности сделать все возможное, не мог не порекомендовать ей умеренность как в ее надеждах, так и в ее страхах. Успокаивая ее и пытаясь внушить ей хоть малую толику реализма скоротали время до того, как был накрыт обед, а затем предоставили ей возможность изливать все свои чувства экономке, присматривавшей за ней в отсутствие ее дочерей.

Хотя брат и сестра были убеждены, что нет никакой реальной причины для такой ее изоляции от остальных обитателей дома, они не стали противиться, так как знали, что у нее не хватило бы благоразумия, пока они будут находиться за столом, придержать язык в присутствии слуг, и решили, что лучше, чтобы лишь одна из них, та, кому они больше всего доверяли, выслушивала все ее опасения и беспокойства по этому поводу.

В столовой к ним вскоре присоединились Мэри и Китти, у которых было слишком много занятий в своих спальнях, чтобы появиться раньше. Одной пришлось оторваться от своих книг, а другой – от своих нарядов. Лица обоих, однако, не выражали особенного беспокойства, и ни в одной, ни в другой не было видно никаких перемен, за исключением того, что исчезновение любимой сестры или гнев, который та навлекла на себя своим поступком, придали речам Китти больше раздражительности, чем обычно. Что касается Мэри, то она была достаточно разумной, чтобы шепнуть Элизабет с выражением серьезной задумчивости на лице вскоре после того, как они сели за стол:

– Это крайне неудачное событие, и о нем, вероятно, будут много говорить. Но мы должны остановить поток недовольства и излить в израненные сердца друг друга бальзам сестринского утешения.

Затем, заметив, что Элизабет не горит желанием обсуждать вопрос, она добавила:

– Каким бы несчастливым ни было это событие для Лидии, мы можем извлечь из него полезный урок: утрата женщиной добродетели необратима, всего лишь один неверный шаг ввергает ее в бездну, ее репутация тем более хрупка, когда она безупречна, и что ее осмотрительность в поведении по отношению к другому полу не может быть чрезмерной.

Элизабет в изумлении взглянула на нее, но была слишком подавлена, чтобы ответить. Мэри, однако, продолжала облегчать общее горе подобными моральными уроками из совместного противостояния ими злу.

Днем две старшие мисс Беннет наконец смогли побыть хотя бы полчаса одни. Элизабет сразу же воспользовалась возможностью задать множество вопросов, на которые Джейн с таким же нетерпением стремилась ответить. Выслушав общие соображения по поводу ужасных последствий этого события, которые и Элизабет считала почти неизбежными, а старшая мисс Беннет не находила оснований утверждать, что они совершенно невозможны, она продолжила тему, сказав: – Но расскажи мне теперь все, о чем я еще не слышала. Какие-нибудь дополнительные подробности. Что сказал полковник Форстер? Неужели их ничего не настораживало до побега? Должно быть, они часто видели их вместе.

– Полковник Форстер признался, что временами подозревал о некоторой особой привязанности, особенно со стороны Лидии, но ни о чем таком, что могло бы его встревожить. Мне так жаль его! Его поведение было предельно заботливым и добрым. Он приехал к нам, чтобы заверить нас в своей обеспокоенности, еще до того, как у него возникло подозрение, что они направились не в Шотландию, что и ускорило его поиск.