Гордость и Предубеждение

– Но к чему вся эта скрытность? Откуда взяться страху быть обнаруженными? Почему их брак должен быть тайным? О, нет и нет, это маловероятно. Его самый близкий друг, как видно из письма Джейн, был убежден, что он никогда не собирался на ней жениться. Уикхем никогда не женится на женщине без средств. Он просто не может себе этого позволить. А какие достоинства имеет Лидия, что в ней такого привлекательного, кроме молодости, здоровья и легкого характера, что могло бы заставить его ради нее отказаться от всякой возможности извлечь выгоду из удачной женитьбы? О том, как могло бы сдерживать его опасение позора в полку из-за постыдного побега с ней, я не могу судить, ибо я ничего не знаю о последствиях, к которым может привести такой шаг. Но что касается другого вашего возражения, то, боюсь, оно вряд ли будет иметь силу. У Лидии нет братьев, которые могли бы встать за ее честь, а принимая к сведению поведение моего отца, его безразличие и то ничтожное внимание, которое он всегда уделял делам семейным, он легко мог вообразить, что ничего плохого не случится, и он продолжит делать столь же мало и думать о своих детях так мало, как никакой отец не позволил бы себе в подобных обстоятельствах.

– Но можешь ли ты вообразить, что Лидия настолько влюблена в него, что, забыв о чести, согласится сожительствовать с ним вне брака?

– Мне кажется, и это действительно ужасно, – ответила Элизабет со слезами на глазах, – что чувство порядочности и добродетели моей сестры в этом случае можно поставить под сомнение. Но, право, я не знаю, что сказать. Возможно, я не отдаю должного ее достоинствам. Но она слишком молода, ее никогда не учили думать о серьезных вещах, и последние полгода, нет, даже целый год, она предавалась только развлечениям и эгоистичному самолюбованию. Ей было позволено распоряжаться своим временем самым праздным и легкомысленным образом и попадать под влияние любого мнения, которое встречалось на ее пути. С тех пор, как ополчение расквартировалось в Меритоне, в ее голове не осталось ничего, кроме любви, флирта и офицеров. Она делала все, что было в ее силах, занимая этим свою голову и болтая на эту тему, чтобы обострить – как бы это назвать? – впечатления от своих чувств. И все это по-прежнему живо в ней. И мы все знаем, что Уикхем обладает обаянием и манерами, которые способны очаровать женщину.

– Но ты же видишь, – возразила тетушка, – что Джейн, не думает об Уикхеме настолько уж плохо, чтобы поверить, что он способен на подобный поступок.

– О ком Джейн когда-либо думала плохо? И кого, каким бы ни было его прежнее поведение, она могла бы счесть способным на такой поступок, пока он не совершит его? Но Джейн знает не хуже меня, каков Уикхем на самом деле. Мы обе наверняка знаем, что он был распутным во всех смыслах этого слова, что у него нет ни благородства, ни чести, что он настолько же вероломный и лживый, как и располагающий к доверию.

– И ты действительно во всем этом уверена? – воскликнула миссис Гардинер, чье любопытство не уступало живости ума.

– Да, да, – ответила Элизабет, краснея. – На днях я рассказал вам о его недостойном поведении по отношению к мистеру Дарси, и, когда мы были в Лонгборне, вы сами слышали, какие слухи он распускал о человеке, который относился к нему столь терпимо и щедро. Есть и другие обстоятельства, о которых мне не позволено говорить, да о которых и не стоит вспоминать, но его ложь обо всей семье Пемберли не знает предела. После его рассказа о мисс Дарси, я была совершенно уверена, что увижу девушку гордую, замкнутую, с дурным характером. Однако сам-то он знал, что она совсем не такая. Он прекрасно знал, что она любезная и скромная, какой мы ее и нашли.

– Но разве Лидия ничего об этом не знает? Может ли она не знать того, что для вас с Джейн не является секретом?

– О, да! И это хуже всего. Пока я не оказалась в Кенте, не познакомилась более близко и с мистером Дарси, и с его родственником полковником Фицуильямом, я не представляла истинного положения дел. А когда я вернулась домой, ополчение должно было покинуть Меритон уже через одну-две недели. В такой ситуации ни Джейн, которой я все рассказал, ни я не сочли необходимым поделиться с кем-либо нашими открытиями. Какая польза могла бы быть кому-либо от того, что хорошее мнение, которое сложилось о нем у всей округи, было бы напоследок уничтожено? И даже когда было решено, что Лидия может поехать с миссис Форстер, мне даже в голову не пришло, что было бы необходимо открыть ей глаза на его истинный характер. Я и вообразить не могла, что из-за его обмана ей может угрожать хоть какая-то опасность. Теперь-то легко поверить, что последствия могли иметь место, но тогда я совершенно не думала об этом.

– Поэтому, когда они все оказались в Брайтоне, у вас, я полагаю, не было оснований считать, что между ними возможна какая-то связь?