Гордость и Предубеждение

– А ведь это именно так, – согласилась Элизабет, – хотя мне такое раньше не приходило в голову. Его долги будут погашены, и что-то еще останется! Конечно, это, должно быть, дело рук дядюшки! Щедрый, добрый человек, боюсь, ему пришлось нелегко. Небольшая сумма не могла бы совершить все это.

– Нет сомнения, – подтвердил ее отец. – Уикхем был бы дураком, если бы взял ее меньше чем за десять тысяч фунтов. Мне не хотелось бы так плохо думать о нем с первых дней наших отношений.

– Десять тысяч фунтов! Храни нас Господь! Как вернуть хотя бы половину этой суммы?

Мистер Беннет не ответил, и все они, глубоко задумавшись, хранили молчание, пока не дошли до дома. Затем отец отправился в библиотеку писать ответ, а девушки прошли в столовую.

– И они ведь действительно поженятся! – воскликнула Элизабет, как только они остались одни. – Как это странно! И за это мы еще должны быть благодарны. Вынуждены радоваться тому, что они поженятся, как бы малы не были их шансы на счастье и как бы ничтожен не был его характер. О, Лидия!

– Я утешаю себя мыслью, – ответила Джейн, – что он, без сомнения, не женился бы на Лидии, если бы не был по-настоящему расположен к ней. Хотя наш щедрый дядя и сделал кое-что для того, чтобы избавить его от долгов, я не могу поверить, что это стоило целых десять тысяч фунтов или около того. У него есть свои дети, и, возможно, будут еще. Как он мог позволить себе лишить их хотя бы половины такой суммы?

– Если бы можно было узнать когда-нибудь, каковы долги Уикхема, – сказала Элизабет, – и сколько уплачено дядей за нашу сестру, мы бы точно знали, как много сделал для них мистер Гардинер, потому что у Уикхема нет ни гроша. Доброта наших дяди и тети никогда не может быть достаточно вознаграждена. То, что они приняли ее в своем доме и предоставили ей свою защиту и покровительство, – это такая жертва ради ее пользы, которая заслуживает вечной благодарности. Сейчас она уже действительно с ними! И если такая безмерная доброта не заставляет ее теперь чувствовать вину и раскаиваться, она никогда не заслужит счастья! Как она могла смотреть тете в глаза при встрече!

– Мы должны постараться забыть все, что было совершено с обеих сторон, – сказала Джейн. – Я надеюсь и верю, что они еще будут счастливы. Его согласие жениться на ней доказывает, я убеждена, что его образ мыслей меняется в правильном направлении. Их взаимная привязанность остепенит их, и я льщу себя надеждой, что они устроятся так разумно и будут жить так благонравно, что со временем забудут о своей прошлой неосмотрительности.

– Их поступки были такими, – ответила Элизабет, – что ни ты, ни я, ни кто-либо другой никогда не сможет забыть их. Бесполезно даже мечтать об этом.

Теперь девушкам пришло в голову, что их мать, по всей вероятности, еще не была в курсе того, что произошло. Поэтому они направились в библиотеку и спросили отца, не хочет ли он, чтобы они сообщили ей об этом. Он писал и, не поднимая головы, холодно ответил:

– Как вам будет угодно.

– Можем ли мы взять письмо дяди и прочитать его ей?

– Берите все, что хотите, и оставьте меня.

Элизабет забрала письмо с письменного стола, и они вдвоем поднялись наверх. Мэри и Китти были у миссис Беннет, поэтому одного сообщения было достаточно для всех. После небольшой подготовки к хорошим новостям письмо было зачитано вслух. Миссис Беннет едва сдерживала себя. Как только Джейн прочитала о надежде мистера Гардинера на скорое замужество Лидии, ее радость вырвалась наружу, и каждое последующее предложение добавляло ей счастья. Теперь она была в таком же сильном возбуждении от восторга, как еще недавно упавшей духом от тревоги и досады. Узнать, что ее дочь выйдет замуж, было достаточно. Ее более не тревожил страх за счастье дочери, и не ранили никакие воспоминания о ее недостойном поведении.

– Моя дорогая, дорогая Лидия! – восклицала она. – Это восхитительно! Она выйдет замуж! Я снова увижу ее! Она выйдет замуж в шестнадцать лет! Мой замечательный, добрый брат! Я знала, что он все устроит! Как я хочу увидеть ее! И милого Уикхема тоже! Но наряды, свадебные наряды! Я сейчас же напишу о них моей сестре Гардинер. Лиззи, дорогая, сбегай к своему отцу и спроси, сколько он выделит на это. Постой, постой, я сама пойду. Позвони в колокольчик, Китти, позови Хилл. Я сейчас оденусь. Моя дорогая, дорогая Лидия! Как мы все будем веселиться, когда, наконец, встретимся!

Старшая дочь пыталась как-то смирить бурю этих эмоций, направляя мысли матери на обязательства, которые налагали на них договоренности, достигнутые мистером Гардинером.

– Ибо мы должны приписать этот счастливый исход, в значительной мере, его доброте, – добавила она. – Нет сомнений, что он обязался выплатить мистеру Уикхему определенную сумму.