Гордость и предубеждения женщин Викторианской эпохи

«Творение страсти и в то же время интеллектуально выверенное произведение искусства, – писала сто лет спустя о „Грозовом перевале“ Андреа Дворкин. – Романтическое, пронзительное, очень живое описание садизма, и в то же время его аналитическое препарирование. Лиричный и трагический гимн как любви, так и насилию. Эмили действительно считала семью моделью общества – особенно в том, как в мужчинах формируется садизм. Она показала, как в мужчинах его воспитывают посредством эмоционального и физического насилия и унижения со стороны других мужчин. И она писала о женственности как о предательстве чести и человеческой целостности».

Ей вторит французский философ Жорж Батай: «Сохранив моральную чистоту, она (Эмили. – Е. П.) спустилась на самое дно бездны Зла. Мало кто мог бы сравниться с ней в стойкости, отваге и прямоте. В познании Зла она дошла до самого конца». И добавил, что роман представляет собой, «возможно, самую красивую и жестокую историю любви».

А великий английский романист Сомерсет Моэм отозвался о романе Эмили так: «Это ужасная, мучительная, сильная и страстная книга».

В течение XX века было создано больше дюжины экранизаций «Грозового перевала». Классическими считаются фильм режиссера Уильяма Уайлера (1939), с Мерл Оберон и Лоуренсом Оливье, и версия ВВС 1978 года режиссера Джонатана Пауэлла. В роли Хитклифа – Кен Хатчисон, Кэти – Кэтрин Харрисон. В экранизации 1992 года режиссера Питера Космински Кэти сыграла Жюльетт Бинош, а Хитклифа – Ральф Файнс. Последняя экранизация – фильм 2011 года, режиссер Андреа Арнольд, Кэти – Кая Скоделарио, Хитклиф – Джеймс Хаусон.

По мотивам «Грозового перевала» снят один из фильмов Луиса Бунюэля с красноречивым названием «Бездны страсти» (1953).

По роману Энн Бронте «Незнакомка из Уайлдфелл-холла» снято два фильма: телесериал ВВС 1968 года и его ремейк 1997 года.

* * *

В пасторском доме в Хоуорте открыт музей, где можно увидеть комнаты сестер Бронте, вещи, принадлежавшие им, часовню в церкви, где они покоятся. Можно посетить дом в Торнтоне, где Патрик и Мария Бронте жили до переезда в Хоуорт и где рождались их дети. На зданиях, где располагались в XIX веке Коуэн-Бридж и Роу-Хед, висят мемориальные доски. Тропа Бронте с указателями ведет к водопаду и на торфяники к старинным поместьям, являющимся, по общему мнению, прототипами Мызы Скворцов и дома Эрншо из «Грозового перевала».

В Британии основано Общество сестер Бронте, изучающее их жизнь и творчество. Есть отделения этого общества в Брюсселе и в США.

Кроме того, существует развитый фэндом – сообщество любителей сестер Бронте – как англо-, так и русскоязычное, к их произведениям писатели-любители создали множество продолжений, приквелов, вариантов сюжета, кроссоверов – произведений, в которых встречаются персонажи сразу нескольких книг. Написанные в викторианскую эпоху романы сестер не отпускают читателей от себя, заставляют снова и снова перечитывать и переосмыслять прочитанное. И в этой власти – одна из тайн сестер Бронте, тайна истинного дарования.

Послесловие

Вирджиния Вульф считала, что для того, чтобы стать писателем, женщине необходимы две вещи: собственная комната и собственные средства. Сама Вирджиния, создав в эссе «Своя комната» условного персонажа, женщину-писательницу Мэри Бетон, пишет, что Мэри получила в наследство от тетки 500 фунтов в год, и это позволило ей заниматься тем, что ей нравилось, то есть литературой. «Никакая сила не может отнять у меня моих пятисот фунтов – моей свободы. Еда, дом и одежда навсегда мои. Покончено не только с напрасными усилиями, но и с ненавистью, горечью. Мне незачем ненавидеть мужчин, они не могут задеть меня. Мне незачем льстить – они ничего не могут дать мне». Интересно, что Вирджиния Вульф вовсе не рассматривает писательство как источник дохода, хотя она сама много лет сотрудничала с газетами, а позже организовала издательство вместе с мужем. Впрочем, литературный труд как источник заработка – штука не самая надежная.

Почему Вирджиния требовала для женщины таких царских условий? Потому, что она считала, что без собственного дохода и права на уединение женщинам трудно будет обрести собственный голос. Работая, они неизбежно будут ориентироваться на вкусы тех, кто платит деньги: издателей, критиков, читателей – то есть опять-таки по большей части на вкусы мужчин. А мужчины редко любят, когда книга посвящена не их проблемам и заставляет взглянуть на мир с какой-то иной, отличной от привычной, точки зрения. Тогда они брезгливо морщатся и называют книгу дамским романом.

Отлично зная творчество своих великих соотечественниц, Вирджиния Вульф считала, что они пострадали от приниженного положения.