Гордость и преступление

— Если бы побрился полностью, то опять же стал бы легко узнаваем, ведь бороду я ношу всего пару лет. Кстати, если бы ты знала, как меня ругает за это бабуля! Она терпеть не может бородатых мужчин, на что я всегда отвечаю, что ее дед, его величество король Георг, тоже был бородатым, как и ее дядя, его величество король Джеймс, который занимал престол всего неполный год до ее собственного отца и, отрекшись от короны ради любимой женщины, фактически открыл бабуле путь к престолу. Впрочем, темы дяди Джеймса, паршивой овцы нашего благородного семейства, при бабуле поднимать нельзя, и делают это только два человека: мой дед Кристиан и я! Ну, как я тебе?

Вика, критически осмотрев свежевыбритое лицо Питера, сказала:

— Просто какой-то сутенер или наркодилер из комедийных фильмов про эпоху свободного секса и студенческого движения. Тебе это совершенно не идет!

Пит, нахлобучив бейсболку и нацепив на глаза выпендрежные солнечные очки, заметил:

— Ну да, похож на кого угодно, но только не на себя! Надо запомнить на будущее, чтобы иметь возможность выходить в народ.

Однако чем ближе они подъезжали к Лондону, тем сильнее становилось волнение — у Вики. А вот Питер, казалось, испытывал детскую радость при мысли о предстоящем приключении.

Перед тем как покинуть салон автомобиля, он взял ее за руку, снова поднес ее ладонь к губам и поцеловал кончики пальцев. Электрический разряд пронзил Вику, и она приложила все усилия, чтобы это скрыть.

— Я обещаю тебе, что все будет хорошо. А если нас разоблачат, то беру весь огонь на себя и стану развлекать почтеннейшую публику. А ты, воспользовавшись неразберихой, просто удалишься и отправишься к посольству, где тебя в полночь заберет Майкл. Как тебе такой план?

Он вышел из автомобиля и протянул ей руку. Вика, подав ему свою ладонь, сказала:

— Ну нет, такое меня решительно не устраивает. Никаких разоблачений, никаких побегов от почтеннейшей публики. Вы обещали показать мне свой Лондон — вот и показывайте, ваше королевское высочество!

Питер, задрав голову и рассматривая «Лондонский глаз», присвистнул:

— Мой отец, знаешь ли, с возрастом становится жутким консерватором, в особенности в вопросах архитектуры и градостроения. Называет небоскребы в Сити бетонными пенисами и грозится, что когда взойдет на престол, то повелит снести уродующий вид на Темзу «Лондонский глаз». Не снесет, конечно, потому что таких полномочий у него нет, но сама понимаешь, что нам строго запрещено посещать подобные народные места. А я все время хотел! Ну, пойдем!

— Что ты сказал? — оторопела Вика, а молодой человек, идя вперед, заявил:

— Знаю — ни моему папочке, ни тем более моей бабуле это не понравится, но настало время прокатиться на «Лондонском глазе»!

Больше всего Вика опасалась, что в просторных, похожих на небольшие домики, овальных кабинках, закрытых со всех сторон, их узнают, но до них, как она быстро поняла, никому не было дела. Группка молодых корейцев, непрерывно делая селфи, о чем-то весело щебетала, немецкая мамаша строго выговаривала своей великовозрастной дочке, французские пенсионеры быстро сошлись во мнении, что Лондон, конечно же, «не Париж», а средних лет русская чета позировала на фоне пейзажа британской столицы, то и дело громогласно заявляя на все лады: «Офигеть!»

Питер, взяв Вику за руку, подвел ее к освободившемуся местечку около окна. А потом привлек к себе и нежно поцеловал.

Вика прошептала, впрочем, не сопротивляясь:

— Но ведь ты хотел показать мне свой Лондон…

— И что, разве я тебя обманул? — ответил Пит, и они снова поцеловались.

— Офигеть!

Впрочем, он сдержал свое обещание, и от «Лондонского глаза» они прогулялись по берегу Темзы, пересекли Вестминстерский мост и оказались около Биг-Бена.