Гордость и возбуждение (СИ)

— Ну, пока… — в голосе слышится разочарование, и он опускает взгляд, сдавленно ойкает и уже твердо добавляет, явно поняв причину заминки: — Тебе, и правда, пора.

Меня пробирает смех. Вот оно — лучшее средство от внепланового стояка.

— Одно прикосновение и я готов. Только не издевайся и лучше молчи. Как на счет еще одной встречи?

Мартин хитро улыбается, и глаза на мгновение становятся почти изумрудными.

— Ладно, только это будет не встреча, а свидание. Приглашаю тебя я, плачу тоже я, и веду куда захочу…

Мартин едва сдерживает смех.

— А в завершении, имеешь меня, как захочешь? Пусть будет свидание, но заеду за тобой я, — подмигиваю.

— Сам заеду, — Мартин непреклонен. — А в завершение отвезу тебя домой.

Любопытно.

— Почему ты хочешь все контролировать? — подхожу ближе.

— Я? Контролировать? Не в этом дело, — он озорно и как-то по-детски предвкушающее на меня смотрит. — Просто ломаю твои стереотипы.

— А я уж подумал, что играешь на моих нервах, — хватаю Мартина и притягиваю к себе. Крепко обнимаю, не позволяя отстраниться.

— Эй! — возмущается и начинает меня отпихивать, Диана взлетает со спинки кресла и садится ему на плечо. Еще мгновение, и птица броситься защищать.

— Когти, — непроизвольно шиплю на птицу. Внутри вспыхивает ревность, объятия крепнут. Мартин пугается, а я чувствую его настроение, как свое. — Прости, не знаю, почему не смог устоять.

— Пусти, — требует он, и от его тона по спине пробегает холодок, словно кто-то смотрит на затылок через прицел снайперской винтовки. — Диана, на кресло.

Птица взлетает, и на плече быстро появляются темнеющие красные пятна. Когти вспороли не только рубашку, но и кожу парня.

— Мартин, маленький… — оттягиваю ворот рубашки, — дай посмотреть.

— Я не маленький, — похоже, он начинает серьезно злиться, зыркнув на птицу. Та притихла. — А сеанс бесплатного стриптиза я планировал только завтра, ну да ладно, — вдруг хитро улыбается и спокойно снимает рубашку, вытирает ею кровь, но та выступает снова. Кот спрыгивает и убегает, я не успеваю толком и рассмотреть странной татуировки на предплечье, как кот возвращается, таща за собой аптечку.

— Ты его дрессируешь? Умница, черненький, — открываю аптечку, беру вату и перекись водорода. Когти оцарапали кожу, но выглядит несерьезно. — Не ожидал увидеть тату, ты производишь впечатление тихони. А что за стриптиз?

Стараюсь загладить вину, помочь хотя бы рану обработать.

— Смоль — тетин любимец, а дрессирует он себя сам. Мне его даже гладить можно только по утрам, с шести до шести тридцати, иначе царапается, — Мартин ухмыляется. — Я и есть тихоня. А тату… Так, попытка подросткового протеста, — он закрывает тату ладонью и не убирает ее. — Про стриптиз не скажу. Зачем пугать раньше времени?

— Голым торсом? Да у меня опять эрекция, ты бредишь. Что рисунок значит?

Вытираю кровь, обрабатываю ранки и наклеиваю на них специальный пластырь.

— Не рисунок, просто стилизованная надпись. Ничего не значит, завтра рассмотришь, если захочешь. Хм, а кто сказал, что голым торсом? — он смотрит, чуть щурится и явно забавляется. — И мне тебя даже жалко, если честно.

— Мартин, — наверно он старается заинтриговать, накалить обстановку. Вот только я и так вспыхну как спичка и без бензина. — Пожалуйста, не играй со мной. Мне так не нравится.

Отхожу от него, отворачиваясь. Следует уйти, а лучше — сбежать.

— Прости, — доносится тихое. — Такой план провалил, ну да ладно, ты же не виноват, и отыгрываться на тебе я не имею права. Извини, я просто… Просто устал.

Слышу, как он подходит, осторожно кладет ладонь мне на плечо и чуть сжимает пальцы.

— Ладно, я не буду с тобой играть, договорились. Сауна отменяется, свожу тебя в дельфинарий, закрытый. Хочешь с дельфинами поплавать? Франческа там дрессировщиком работает, так что и меня всегда видеть рады.

Неожиданно. Я испытываю сильную симпатию к Мартину, но веду себя как с женщиной. Привык, что мои бывшие жены пытались мной помыкать и так до тех пор, пока мое терпение не лопалось. Его трюки напомнили их дурачество. Оборачиваюсь, Мартин уже в рубашке, к сожалению.

— Ты извини. Я воспринял все как заигрывание, но не уверен, что ты готов к последствиям. Понятное дело, что я тебя хочу. Кидать меня наедине с собственным желанием немножко нечестно. Правда ведь?

— Нечестно, — смотрит внимательно. — Просто в какой-то степени мне хочется и… Не знаю, отомстить Адаму, узнать что-то, — отводит взгляд и качает головой. — Это все равно не повод обращаться с тобой так. Прости.

— Я старый и ленивый, я привык выяснять все на месте. Что случилось у тебя с Адамом? Ты напряжен и потерян, не знаю как, но совершенно точно знаю, что твои мысли запутаны, — беру его за ладонь.

— Ты старый и ленивый и тебе не понять! — насмешливо отвечает Мартин. — Ничего, так бывает, я приписывал ему то, чего не было. Например, чувства к себе. Как-то неприятно было узнать, что это совсем не так, и у него просто… Ладно, я опять перегибаю палку, он далеко неплохой человек, только не мой.