Гордость и возбуждение (СИ)

Только уже спустя минуту краснеть готов я: его ладонь накрывает мой член, и он довольно жмурится, как кот на солнышке, спускается ниже, прикасаясь губами к груди, животу, и я понимаю, что он задумал.

Ладонью касаюсь щеки, приподнимаю подбородок.

— Не делай того, чего не хочешь, Мартин. Я принимаю тебя, как есть и не настаиваю.

Мартин

— Черт, Шон! — отвлекаюсь, меня и так слегка потряхивает от возбуждения. — А если я хочу, то можно? — смотрю на него и понимаю, что действительно хочу, хочу прикасаться к нему, хочу взять в рот, хочу почувствовать, как ему нравится со мной.

Шон прикрывает глаза и кивает, губы подрагивают и растягиваются в улыбке. Он похож на археолога, только что откопавшего великое сокровище, способное изменить ход истории.

Отвлекаюсь от лица и сосредотачиваюсь на его члене: большом, тяжелом, с выделяющимися венами. Чуть солоноватая смазка, когда я слизал ее, не показалась мне противной, а ощущение бархатистой нежной кожи, сводит с ума. Я не ожидал, что меня самого так сильно заведет первый в моей жизни минет. Еще меньше я ожидал, что все прочитанное и увиденное вылетит из головы, и все, что я буду помнить: «осторожней с зубами». И мне приходится действовать наощупь, повинуюсь только собственным желаниям, и надеясь, что Шон не будет меня сравнивать со своими девушками.

Его ладонь ложится на затылок, массирует кожу, слегка подталкивает меня, не мешая, просто направляя. Шон дышит ртом, чуть слышно постанывает, глаза закрыты.

— Хорошо, Мартин, молодец, — невнятно шепчет.

Я привыкаю к этой направляющей руке, и мне даже удается подстроиться под ее навязываемый темп. Странно, вроде бы это я должен чувствовать, что все под моим контролем, но происходит наоборот — Шон ведет. Интересно, а во время секса я буду вынужден ему во всем подчиняться? От этой мысли меня накрывает новой волной возбуждения, и я начинаю дрочить себе, чтобы хоть так получить разрядку.

Шон невнятно заскулил или рыкнул, ладонь опустилась на плечо, я смог отстраниться и облизаться. Возвращаюсь к члену, Шон убирает мне волосы с лица, и я кошусь на него. Он смотрит, не мигая, за каждым движением. Я едва не отшатнулся от понимания, что Шон следит.

Закрываю глаза, чтобы отвлечься от этого цепкого взгляда, но я чувствую, как пылает мое лицо. Может, я и готов делать ему минет и наслаждаться процессом, но, когда он за мной наблюдает, становиться стыдно. Еще более смущающим, даже унижающим кажется то, что я мастурбирую.

Ладонь сжимает плечо, Шон отстраняется и опускается на колени. Он голодным поцелуем впивается в губы, а к моей ладони добавляется его.

Я обхватываю его член, стараюсь хоть ладонью довести Шона до оргазма.

Он сбавляет напор, словно утолил первую жажду. Я шевельнул языком, Шон ответил. Чем активней я действую, тем покладистей становится Шон. Мы меняемся ролями.

Шон кончает первым, но и у меня разрядка наступает почти одновременно с его. Я расслабленно откидываюсь на шезлонг и пытаюсь унять быстро стучащее сердце. Я боюсь открывать глаза и увидеть в его взгляде скуку.

Даже минет многое меняет и зачастую в худшую сторону. От поцелуя в шею по спине бегут мурашки.

— Ты очень сексуальный, мой маленький затейник. Порадовал старичка, — прошамкал последнюю фразу Шон и хихикнул.

— Дедушка, — подыгрываю я, — а можно я у вас сегодня переночую?

— Ты сегодня словно джинн из лампы — исполняешь мои желания, — Шон приятно оглаживает ноги, а потом резко встает, когда разомлевший я прикрываю глаза. — Заправляй свой личный самолет, ты мне еще полет обещал.

— Угу, сейчас, — нехотя встаю, надеваю плавки и беру метлу. Минуты три-четыре я ее пытаюсь зацепить за силовые воздушные линии и отпускаю руки. Метла парит.

— Отлично! — сажусь боком. — Давай за спину.

Шон трогает древко, смотрит на меня и садится с самого края.

— Очко делает жим-жим, — объявляет Шон.

— Еще пока рано, — сообщаю, смеясь, и метла медленно двигается вверх и вперед.

Я подтягиваю Шона к себе и заставляю обнять за талию. Когда метла оказывается над водой, она резко идет вниз, и мне едва удается ее выровнять, но ноги успевают коснуться воды. Заставляю метлу подняться, но она плохо слушается и неожиданно встает почти вертикально, скидывая нас с Шоном в воду.

Шон выныривает следом за мной, смеется, отфыркиваясь.

— И как я объясню вот это Рози? — показывает пальцем вверх. Метла, словно издеваясь над нами, парит над головами.

Я пытаюсь дотянуться, мысленно заставить метлу спуститься и тут же хватаю Шона за руку и оттаскиваю — метла проносится над нами, едва не задев.

— Так вот что тетя имела виду, говоря, что метлы — магия древняя и дикая.

Метла заходит на новый круг.

— Э-ге-гей! — смеется Шон. — Лови мустанга!

Интересно, он понимает, что на скорости метла может проткнуть человека? Ему действительно весело.

Только давать ей подобный шанс я не собираюсь, успеваю схватиться за древко, и меня выдергивает из воды. Метла мечется по воздуху, ныряет, резко меняет направления, то падая, то взлетая.