Гордость и возбуждение (СИ)

В итоге метла утягивает под воду и замирает у самого дна. Приходится упереться ногами, но она не слушается. Легкие режет от нехватки кислорода, вот только я должен совладать с метлой, если она возьмет верх сейчас, уже не подчинится. Пузырьки просачиваются изо рта и носа, я готов сдаться, когда ниже моих ладоней на древке оказываются ладони Шона. Короткое сопротивление, последнее, отчаянное, и метла сдается.

Я захожусь кашлем, едва оказавшись на поверхности. Шон поддерживает, не дает хлебнуть воды.

— Ты совсем спятил?! Помереть вздумал?! — кричит он.

— Не спятил… Метла — вторая ступень к совершеннолетию мага. Пока меня не признает взрослой тетя, я не смогу от нее съехать, а Смоль плохо готовит, в блюдах вечно шерсть, — улыбаюсь, обнимая метлу.

— Главное, ты можешь ходить ко мне в гости. А сколько ступеней всего? — плывем к бортику и выбираемся из воды.

— Семь, — улыбаюсь, — но три я уже прошел.

— А какие остались?

— Первая ступень осталась: силой мысли зажечь свечу, потом нужно кого-нибудь вылечить, создать собственный артефакт и найти то, что тетя спрятала.

— Кроме артефакта, все остальное еще более-менее, — задумчиво тянет Шон. — Значит, про философский камень ты не шутил. Тогда жду подарка.

Шон протягивает халат, одевается сам, и мы идем на кухню, где нас уже ждет свежевыжатый апельсиновый сок.

— Философский камень невозможен, — кривлюсь, — и слава богам, а то золотом были бы выложены мостовые.

Сажусь и беру свой сок.

— Да, это было бы ужасно. На солнце глаза бы резало. Кстати, у нас на работе корпоратив, я хотел бы, чтобы ты со мной пошел, — говорит Шон.

Я удивлен, но, посмотрев на него, киваю, соглашаясь.

— Ладно, но честно говоря, не представляю, как вести себя на корпоративе, — улыбаюсь. — Тем более, что туда одевать.

— Я отведу тебя в мой любимый магазин, они отлично подбирают костюмы. У них и обувь есть. Вечеринка для сотрудников, танцы, музыка, шведский стол. Каждый может взять свою пару с собой, немного развлечься, приятно провести время и отдохнуть. Ничего большего.

— Эм, а ты действительно хочешь взять меня в качестве пары? Не боишься шокировать сотрудников? — удивленно смотрю на Шона.

— Мой секретарь гей, компания регулярно жертвует деньги на развитие лгбт-сообществ, а так же выступает за равноправие людей. Такова воля моего деда, основателя компании, — Шон улыбается. — Так он хотел понравиться своему будущему супругу, когда только начал за ним ухаживать.

Я чуть соком не давлюсь.

— Какому супругу? — мои глаза округляются. Вот чего я точно никогда не хотел, так это быть чьим-то супругом. — Нифига себе.

Шон пожимает плечами.

— Я родился, когда дедушек уже не было. Только по линии матери оставалась бабушка. Я поздний ребенок. А что касается сексменьшинств… Мне все равно. У меня секретарь нормальный малый. О своих предпочтениях вообще не говорит, стандарты компании соблюдает, работает отлично, другого и не требуется.

— По стандартам компании говорить о личной жизни не принято? Как все сложно, — фыркаю. — По стандарту компании, в которой работаю я, нельзя оставлять клетки открытыми. И только.

— Не, я про то, что он ведет себя этично и молчит добровольно. Требования общие ко всем, — Шон зевает. — Идем спать, а? Что-то я выдохся, пришлось всю неделю вести переговоры.

— Хорошо, — легко соглашаюсь. Если честно, мне жутко любопытно посмотреть на то, как выглядит его спальня и сколько «гостей» у него там было за последнюю пару лет.

Комната кажется мягкой даже на вид. Большую ее часть занимает огромная кровать, наверняка такие делают только на заказ. В стене виднеется встроенный шкаф с тремя зеркалами от пола до потолка. Напротив кровати стоит комод, над ним висит плазма, сейчас включенная в режим картины. Волны выкатываются на берег, солнце тонет в море. На полу — профессиональные колонки и саб. Еще одна дверь наверняка ведет в ванную, еще тут стоят диванчик и небольшое кресло.

Я осматриваюсь: но улавливаю только одну сущность, один ментальный след, и тот тусклый, старый. Странно, я думал, девушек у него было гораздо больше. Замираю у двери, опираюсь на нее спиной, чувствовать себя свободным в чужой комнате сложно.

— Кровать на заказ делал? — спрашиваю хоть что-то, чтобы не чувствовать себя так неуютно.

— Да, люблю, когда места много. Она полностью из дерева, теплая и настоящая, — открывает шкаф, достает пижамные штаны с футболкой для себя и меня. — О чем задумался? У тебя вид грустный и отстраненный.

— А? Я просто не привык ночевать в чужих спальнях, — улыбаюсь, забираю штаны и майку, спрашиваю. — Ванная?

Дождавшись кивка, скрываюсь за дверью. Странная мне предстоит ночевка, но хоть тетя не появится с утра. Наверное, не появится.

Когда возвращаюсь, Шон лежит на кровати, читает что-то с планшета. Его волосы кажутся влажными. Неудивительно, наверняка в доме несколько ванных комнат. Шон откладывает планшет и улыбается мне. В этот миг мне хочется, чтобы так было всегда — возвращаться к нему, спать рядом, чувствовать себя желанным.

Я сажусь на угол кровати, привыкая к обстановке.