Гордость, сила и зима: стирая границы

Долгожданного треньканья или щелчка, оповестившего бы о том, что свобода почти близко, так и не прозвучало. Криков, сообщавших, что побег девушек удался, тоже не слышалось. Это заставляло еще больше нервничать, потому что торги должны были начаться с минуты на минуту. В публичный дом нас, скорее всего, не продадут, скорее купит какой-нибудь богатей для коллекции. Но смысл-то от этого не менялся, и перспектива греть кому-то постель, если честно, пугала. Нет, как говорится, что естественно — то не безобразно, но одно дело, когда пестики-тычинки случаются с любимым или хотя бы приятным человеком, а другое — когда в прямом смысле с первым встречным, который вряд ли будет ждать смены своего статуса на вышеуказанный.

Я передернулась, еле сдерживая всхлип, и руки неловко дернулись, а шпильки выпали из дрожащих пальцев. Тут же присев, я попыталась достать до пола, но просто не дотягивалась. А больше шпилек не было, ими я поделилась с девушками, едва успев передать их, перед тем, как нас принялись выводить. Зло схватившись за прутья, дернула их, но резкого прилива сил с последующим выламыванием решетки не последовало. Справа от себя я услышала всхлип, говоривший, что у Катарины тоже плохо шли дела. О происходившем с Розой оставалось только догадываться, но из всех нас у нее был более реальный шанс на побег, ведь она полностью свободна от влияния Стила. Вот только куда бежать, где прятаться в случае побега? Сюда нас привели запутанными коридорами, и как найти выход из этих катакомб не было никаких представлений.

И тут клетка дернулась, а я чуть не упала. Повозку привели в движение. Раздался вскрик Катарины, который сразу же оборвался.

— И ты не вздумай кричать, болтушка.

Телега остановилась. Ткань сдернули, и я сразу же ослепла от яркого света, совершенно не видя, сколько народа сидит или стоит в зале.

— Господа, торги объявляются открытыми!

Глава сорок девятая, описывающая нормальные и ненормальные встречи

Их было очень много. Рабовладельцы, с удобством разместившиеся за круглыми столами перед сценой, планировали пополнить свои коллекции. Когда глаза постепенно привыкли к слепящему свету, я принялась рассматривать толпу, совершенно не слушая, что там говорил распорядитель торгов. Хотя, что скрывать, я слышала только одно — как быстро колотится мое сердце, гулко отдаваясь в ушах. Повернувшись направо, увидела бледную Катарину, которая сжимала трясущимися руками прутья. У Розы тоже с лица спали все краски, но она стояла по центру клетки, сцепив пальцы в замочек. На мгновенье мы столкнулись взглядами, и девушка что-то прошептала, но я так и не смогла разобрать, что именно.

Все собравшиеся были мужчинами, а их одежда больше напоминала расшитые халаты. У тех, чьи ноги я могла разглядеть, из-под полов выглядывали широкие штаны, так же, как и у меня, сужающиеся у щиколотки, а обувь представляла собой туфли с загнутыми носами. Многие замотали головы, кто-то даже лицо скрыл, оставив одни глаза. Покопавшись в голове, я пришла к выводу, что почти все они жители островов, которые расположены за Лерией. И все они жадно рассматривали нас. А парочка, сидевшая в первом ряду совсем уж откровенно пялилась на Розу и активно переговаривалась между собой. У, похотливые собаки!

— Итак, под первым номером у нас идет сладкоголосая пташка, которая будет развлекать вас своими речами, — воодушевленно вещал мужчина за трибуной, а я почувствовала, что мою повозку опять толкают. Ну почему сразу я?

— Ничего личного, болтушка, текст не я составлял.

Не успела я найти взглядом Стила, чтобы жестом показать все, что я о нем думаю, как он сам появился и направился прямиком к трибуне. Что-то сказав мужчине, который на вид был ровесником Рейна, полулэрнос удалился, попутно послав мне клыкастую улыбку.

— О, у нас пополнение в списке товаров, — определенно обрадовался распорядитель, он даже захлопал в пухлые ладоши и едва не свалился с табуретки от нетерпения. Сам по себе мужчина этот оказался невысокий и достаточно полный. Из зала этого видно не было, но до края трибуны с пола он не доставал, поэтому воспользовался табуреткой. — С него и начнем. Прекрасный юноша станет украшением вашей коллекции, а его гибкое тело — настоящее наслаждение для ценителей.