Гордость, сила и зима: стирая границы

Пока распорядитель заливался соловьем, описывая все мыслимые и немыслимые достоинства несчастного парня, клетку с ним толкал высокий мужчина, по глаза замотанный в ткани. Судя по прокатившемуся гулу, рабовладельцы очень заинтересовались новым товаром. А я с омерзением подумала, что они не гнушаются мужеложством. Клетку со мной отодвинули назад, так что прибывшего я видела только со спины. Парень тоже был в таких же штанах, как и большинство, а вот торс ему оставили голым, да еще и маслом смазали. Так что в свете он очень даже красиво переливался, позволяя будущим владельцам полностью оценить его. Мне, парень, кстати, почему-то показался со спины знакомым, но освещение так било в глаза, что я просто не могла нормально его рассмотреть. Даже цвет волос толком увидеть не представлялось возможным, вроде бы светлые. И тут он положил правую руку на поясницу и пальцем как будто бы прочертил круг.

Эван!

От удивления я чуть не икнула, сердце быстро забилось в груди, а по телу разлилось такое радостное чувство, что захотелось пуститься в пляс. Но внешне пришлось казаться спокойной. Нарисованный круг был одним из символов, которыми мы пользовались в ордене, чтобы передавать информацию, когда нет возможности переговорить. И означал он боевую готовность. Остальные тоже должны быть здесь, мы спасены!

Распорядитель объявил изначальную цену за Эвана, и со всех сторон тут же послышались крики, поднимающие ее. Я заслуженно возгордилась другом, но решила не предаваться этому чувству слишком долго, а стала вновь рассматривать зал. Где-то должны быть остальные. Из всей толпы человек десять не принимали участия в торгах. У половины лица были замотаны, так что рассмотреть никак не получалось. Я снова натолкнулась взглядом на тех двоих, которые все еще таращились на Розу. Лица их скрывали обмотанные ткани, но вот у одного я все-таки разглядела шрам на правой брови. Тут он поскреб его ногтями, а потом все-таки перевел взгляд на меня. И подмигнул.

Ой, это я короля и Лекса мысленно обозвала похотливыми собаками? Это была случайность. Почему я решила, что рядом с Винтером сидит Блейк? Потому что из-под повязки виднелась темная прядь. Еще раз осмотрев зал, я начала нервничать, потому что Ричарда так и не увидела. А если он так и не проснулся? Нет. Остальные бы так дело не оставили, с ним все должно быть хорошо. Во всяком случае, я себя в этом по возможности убеждала.

Торги все еще активно велись, а за Эвана предлагали уже и вовсе громадные деньги. Повернувшись в сторону девушек, я хотела ободряюще им улыбнуться, но заметила, что Роза стала совсем белой и отошла вглубь своей клетки. И взгляд она не сводила с Филиппа Блейка. Как и он с нее. Я вспомнила, как девушка вздрогнула в комнате, когда речь зашла о его Величестве, как неуловимо потемнели ее глаза, когда она услышала про намечающийся срыв брака Катарины, и тихо охнула.

— Ну здравствуй, Линда Перевелл, — одними губами прошептала я, рассматривая ее.

— Пожар! Пожар! — неожиданно раздался откуда-то истошный крик.

В таких случаях всегда призывают сохранять спокойствие. Но кто когда выполнял требования? Сразу же началась жуткая паника, а воздух стали сотрясать тревожные крики, что голова готова была взорваться. Нас никто и не подумал выпускать, потому что все занимались увлекательнейшим занятием — самозабвенно орали. Распорядитель все-таки свалился с табуретки, а потом бросился наутек, едва не запутавшись в полах халата. В зале поднялась пыль, так что видимость стала просто нулевая, а я даже откровенно закашлялась. Но все равно смогла разглядеть, что мужчина, вывезший клетку с Эваном, приблизился к Катарине. Когда он сдернул с лица повязку, я распознала в нем того человека, которого видела вместе с Лексом.

— Ник! — воскликнула она, радостно бросаясь на шею мужчине, как только клетка отворилась. Ага. А я уже его записала в ряды работорговцев…

Впрочем, размышлять о том, кто кем и кому приходится, времени не было. За всей этой суматохой я совершенно потеряла из виду Лекса и Блейка, но на сцену они еще не прорвались. Зато увидела, что Эван очень легко открыл свою клетку и направился прямиком ко мне. Ник к тому времени уже успел освободить Катарину и Розу, прошу прощения, Линду. Последняя, надо сказать, выглядела до ужаса бледной и так и порывалась пуститься в бега. Что же, это у нее получалось очень неплохо.

— А где Дик? — спросила я, когда наконец оказалась на свободе.

— Где-то здесь, — проворчал Эван, впрочем, не давая четкого ответа на вопрос. Я же украдкой выдохнула, осознавая, что с Ричардом все нормально, во всяком случае, было до того, как он пришел сюда. Иначе остальные вряд ли бы взяли его на дело. — А теперь уходим. Пожар, конечно, не настоящий. Но остальные очень скоро это поймут.