Гордость, сила и зима: стирая границы

У Линды уже имелся самый прекрасный наряд, который только можно было придумать — счастье. Да, она волновалась, потому что буквально через полчаса начнется новая глава ее жизни, но на лице девушки так и читалось радостное предвкушение. Ее щеки полыхали румянцем, а глаза возбужденно блестели, губы так и растягивались в мечтательной улыбке. Если бы на ней было сейчас самое затрапезное платье, а не шикарный свадебный наряд, волосы оказались растрепаны, а не тщательно уложены и не держались бы диадемой, она все равно оставалась бы самой прекрасной девушкой.

— Ну конечно, — проговорила я, поправляя тщательно накрахмаленную фату. — Но если мы обнаружим проблемы со зрением, — шутливо начала я, но не договорила, прерванная серебристым смехом Линды.

— Даже не верится, что это все со мной происходит, — в восхищении прошептала она. — Кажется, что сердце сейчас выпрыгнет! Я чувствую себя такой счастливой, что даже боюсь пошевелиться, только бы не спугнуть этот миг. Глупо, да?

— Вовсе нет, — искренне рассмеялась я, глядя на смущенную подругу. — Ты знаешь легенду о лазурном фениксе?

— Который пролетает над миром в поисках истинного счастья?

— Да, — кивнула я, на ходу пересаживаясь на ее сторону. — И когда он его находит, то не может сдержать слез радости. Он так сильно плачет от этой радости, что рассыпается на сотни маленьких капель, которые разлетаются вокруг. Ну а потом лазурный феникс возрождается и продолжает свой путь. И, знаешь, сегодня он был здесь, — договорила я, протягивая Линде раскрытую бархатную коробочку.

Там лежал тонкий браслет с топазами-капельками, которые немного искрились от лучей солнца, пробивавшегося в окошко кареты. Сам металл должен был изображать растение, тогда как камни создатель украшения назначил на должность листиков. Когда я увидела его в ювелирной лавке, то сразу же вспомнила о легенде и поняла, что браслет должен принадлежать Линде. Чтобы она никогда не забывала о своем счастье.

— Я знаю, что ты будешь очень-очень счастлива, — теперь уже прошептала я, застегивая миниатюрный замочек.

— Ох, Вэл, спасибо тебе, — обняла меня Линда, крепко прижимая к себе. Я отчаянно ответила на ее действие, утыкаясь носом в шею. От нее пахло фиалками и еще чем-то сладким, очень знакомым. Кажется, такой запах имели мои первые духи, которые давным-давно были подарены Крисом. — За все. За то, что рядом была, за то, что не дала мне тогда убежать, — она тихонечко всхлипнула, — и я очень хочу, чтобы ты была счастлива.

— Конечно, буду, — улыбнулась я, отстраняясь и вытирая ее щеки. — Смотри, сошлет меня король Филипп, довела его невесту до слез.

Линда хотела что-то сказать, но карета остановилась. Я быстро обняла подругу и поцеловала в щеку, а потом первая вышла, опираясь о руку Лекса. Невесте же полагалось еще некоторое время потомить собравшихся, чтобы они начали делать ставки: сбежит или нет. Гости тем временем подтягивались к дверям храма, торопясь занять наиболее удачные места. Ну а экипажей и коней вокруг было столько, что я с трудом представляла, как мы будем разъезжаться.

— Нормально? — покрутился передом мной Лекс, призывая выискать изъяны во внешности.

Я осмотрела мага критичным взглядом и пригладила успевшие растрепаться волосы. По традиции невесту жениху обычно передавал отец молодой, но по понятным причинам эту почетную миссию возложили на Лекса. В дочери ему Линда, конечно, не годилась, но знал Александр ее дольше всех, не считая короля Филиппа, да и вообще относился к девушке очень хорошо. Стряхнув невидимые пылинки с черной форменной рубашки друга, я поправила напоследок мантию и сама поспешила пройти в храм.

Да, после нашей зимней шалости его достаточно быстро восстановили. Хвала Всевышнему, тогда от пожара стены сильно не пострадали, а вот над внутренней отделкой рабочим пришлось прилично потрудиться. Но их старания оказались не напрасны. И в помещении смешивались запахи свежего дерева и цветов. Около входа образовалась небольшая давка, но я уже заприметила знакомые синие мантии и уверенно пробиралась к ним. Как-то единогласно мы решили отдать дань уважения нашему правителю, присутствуя на торжестве в форме ордена. Я сначала не хотела отделяться от остальных, тоже надев штаны и рубашку, но потом все же решилась заказать себе платье, выполненное в оттенках ордена — темно-синее, расшитое серебряными нитями. А из форменного комплекта надела мантию, прикрывавшую обнаженные плечи. Иными словами, я не сильно выбивалась из общего стана, приобретя при этом праздничный облик.