Гордость, сила и зима: стирая границы

— Плохо стало, она ж сознание потеряла. Но, — маг со стуком поставил кружку на стол, — Прайд как будто специально к столику дернулась.

Если бы они могли меня видеть, то лицезрели бы фигуру со сложенными в молитвенном жесте руками. Давайте, ребята!

— Захотела пить или же, — отмерял слово за словом Сакс. — Наоборот не хотела, чтобы кто-то выпил из кувшина.

Мужчины переглянулись, потом перевели взгляд на книгу, которую принес Тревор, а затем одновременно выдохнули:

— Яд!

Наскоро собравшись, они выскочили из библиотеки, явно намереваясь сообщить о своем открытии Боунсу и остальным. Я осталась на месте, приложив руки к груди. Похоже, у меня все-таки есть шанс задержаться на этом свете на более долгий срок. Хорошо, что они установили факт отравления, но от чего — это еще предстояло выяснить. Думай, Прайд, думай.

Взгляд в очередной раз наткнулся на кружку, оставленную магом, и я облегченно захохотала, все равно никто не услышал бы. Поняла! Перспективы выжить становились все более и более реальными, надо только как-то подтолкнуть ребят. На совещании я пила отвар гибискуса с шиповником. Он-то и не позволил мне отправиться в объятия Черной Странницы, смягчив действие яда. Гибискус сыграл роль антидота, поэтому я сейчас находилась в состоянии тени. И подходил только один яд.

«Тихий омут».

О, кто-то знатно позаботился о том, чтобы личность отравителя не установили — уже через пару часов после смерти в теле не удалось бы обнаружить никаких следов. Так. У меня есть для себя две новости. Хорошая — в моем шкафу есть пузырек с противоядием. Плохая — у меня не больше двенадцати часов, чтобы как-то сообщить об этом ребятам. Если ничего не удастся сделать, то к утру я умру.

Глава десятая, где ведутся разговоры у камина и нервно кусаются губы

Я скользила безмолвной тенью по коридорам дворца, не зная, как подсказать ребятам, от какого яда медленно умирало мое тело. Если ничего не придумаю, то состоятся похроны. Отправляться на кладбище, пусть и в гробу из дорогого дерева, не хотелось. Внимание привлекли разговоры, слышавшиеся из-за приоткрытой двери в гостиную, где беседовали фрейлины. Прислушавшись к словам, поняла, что речь идет обо мне. Конечно, подслушивать чужие разговоры нехорошо, но и сплетничать тоже не очень красиво. И тем более, все равно меня никто не увидит. Взвесив все за и против, я просочилась сквозь приоткрытую дверь и осмотрела комнату.

Возле камина собрались четыре девушки, у каждой на коленях было по корзинке с рукоделием, они весьма увлеченно копались в нитках. Но не менее увлеченно шел процесс перемывания моих косточек.

— Во дворце было гораздо спокойнее, пока сюда не заявилась эта выскочка! — гневно выпалила леди Кларисса, распутывая моток ниток.

— Согласна с тобой, Рис, — поддержала ее леди Марисса, поправляя высокую прическу. — И все мы знаем, каким способом она попала в орден.

Ну-ка, поподробнее, мне ужасно интересно, как же я в орден-то попала. Точно не зря зашла. Влетела. Тьфу, заглянула, в общем.

— Хватит! — вскрикнула леди Игрейн и гневно положила пяльцы на столик. — Как вам не стыдно! Леди Валерия больна, а вы устроили здесь танцы на костях.

— И что? На ней свет клином не сошелся, однако все носятся с ней, как с писаной торбой. Сэр Сакс так и вовсе из-за нее избегает меня, то ему надо леди Прайд прием боевой показать, то книгу какую-то интересную. Тьфу, аж противно! — вспылила Марисса.

Эта девушка настойчиво пыталась окучить Тревора Сакса, но сам мужчина не проявлял к ней никакого интереса, стараясь всячески избегать. И да, я пару раз вытаскивала его прямиком из объятий, уж больно у рыжика вид несчастный был. А леди Марисса считает, что я нацелилась в Сакса, вот это вот поворот событий.

— Вы просто завидуете ей, — тихо произнесла девушка, о присутствии которой я успела забыть.

— Чему завидовать-то, Тина? — едко поинтересовалась леди Кларисса, однако вид у нее стал уязвленный.

— Как же, — заправила за ухо светлую прядь девушка. — Она красивая, умная, занимает не последнее положение в обществе, да и в ордене к ней наверняка прислушиваются.

Я удивленно смотрела на говорившую; мы с ней никогда не общались, но меня она видела, судя по всему, довольно часто. Если честно, было безумно приятно, что меня защищала эта хрупкая девушка с тонкими чертами лица. И невольно я прониклась к ней очень теплыми чувствами. Если я выживу, то обязательно с ней поговорю. Если выживу…

— Красивая, как же. Обрядится вечно в штаны и носится по дворцу, словно пожар начался, — прокомментировала Кларисса.

Ну, хоть ум не отрицала. Мелочь, а приятно.

— Знаешь, кому-то не нужно навешивать на себя гору мишуры, чтобы быть привлекательным, — заступилась за меня Игрейн.

— Допустим, но в ордене-то ее держат за симпатичную мордашку да за кое-что пониже пояса, — победно посмотрела Рис на своих оппонентов и искривила ярко-красные губы в презрительной усмешке.

— На вашем месте, леди Кларисса, я бы следил за тем, что вы говорите, — послышался за спиной голос Дика.