Гордыня

Мозг безостановочно работал, создавая все новые тревожные сценарии. Мне стоило сегодня же убить Лилиан, не терять больше ни секунды. Эти годы моей сестре пришлось нелегко. Ей не было нужды признаваться в ужасах прошлого, чтобы я понял главное: Эвелин страдала. Я видел это по ее глазам. Лилиан должна была умереть.

Я выскочил из общежития, по пути столкнувшись плечом с каким-то мудаком из братства. Он остановился, бросив на меня угрожающий взгляд, но в ответ я одарил его поистине убийственным, и парень отступил. Спеша в офис Лилиан, проверил почту, которую она сама же мне и создала. Тема письма гласила «Элитная семерка». Сегодня мы встречались в заброшенном монастыре на окраине города. Согласно инструкции, там я буду должен встретиться с шестью другими кандидатами. Чьи души я должен помочь уничтожить. Моей совести придется дать отставку. Скоро я почти собственноручно лишу их добродетели, даря за это законное место в «Элите».

Я уже презирал того человека, в которого Лилиан собиралась меня превратить. Но отчасти я был с ней согласен. Гордыня не сможет помешать мне выполнить будущее задание. Для меня не было никого важнее сестры. Никого. Замедлив шаг, понял, что нуждался в новом плане. Я не мог допустить, чтобы с Эвелин что-либо случилось. А что если тут замешана не только Лилиан? Вдруг удалив ее с доски, я закончу лишь часть игры? Я действительно начал сомневаться, что она проворачивает все это сама. Мне стоило выждать время и придумать куда более хитрый план.

Тот, что позволит нам жить дальше без «Элиты» и Лилиан Гриффин.

*****

Я приехал первым, припарковав свою старенькую «Импалу» на подъездной дороге к заброшенному монастырю. Ветер сегодня разыгрался, потому пришлось бороться с порывами, швыряющими в лицо листья, и каплями дождя, прежде чем я попал внутрь. В здании оказалось темно, густой запах мускуса и смерти заставил меня закашляться. Пройдя дальше, щелкнул несколькими выключателями, но безрезультатно. Тогда я заметил несколько свечей на каминной полке, а также небольшие их скопления по всему главному залу. Я поднес к каждому фитилю зажигалку, и в комнате заплясали тусклые огоньки света. Когда добрался до свечей на каминной полке, то заметил свиток, как и было сказано в письме Лилиан.

«Там найдешь свиток. Прочти его. Пусть знают, кем им предстоит стать. Упивайся их завистливыми взглядами. Твоя гордыня вознесет тебя над всеми ними. Наслаждайся своим новым братством. И не ворчи. Вас ждет сюрприз. Не все грехи так уж плохи.

Л.Г.»

Сняв пергамент с полки, я услышал приближавшиеся шаги. Я ожидал их появления молча. Наконец, в зал вошли двое парней, один из которых тут же бросил на меня взгляд сверху-вниз, явно оценивая. Он еще не знал, что какое бы превосходство у него надо мной ни было, для меня это ничего не значило. В этой игре я был альфой.

— Так мы будем ждать здесь или…? — выскользнул откуда-то из тени еще один парень.

Я не слышал его шагов, и когда встретился с ним взглядом, мне стало не по себе.

— Я осмотрел все здание. Это единственная освещенная комната. И еще я нашел это, — я поднял свиток. — Лежало там, — кивнул я головой.

— Что там написано? — спросил высокомерный ублюдок, мигнув фонариком на телефоне, чтобы осмотреть помещение.

— Там сказано подождать, пока нас станет семеро, — наступившая тишина нарушалась лишь потрескиванием свечей и завыванием ветра снаружи. Спустя несколько минут все, наконец, собрались. Подойдя к ним ближе и встав в своеобразный круг, я начал зачитывать: — Если вы стоите в этой комнате, значит, являетесь семью кандидатами. Элитной семеркой, — я осмотрел их, прежде чем продолжить. — Гордыня. Гнев. Похоть. Леность. Чревоугодие. Алчность. Зависть.

— А мы можем выбрать себе грех сами? Поскольку я уверен, что горжусь собой, — высокомерный придурок повернулся к своему другу и подмигнул.

Мне пришлось сдавить между пальцами бумагу, чтобы сохранить спокойствие.