Горе

— Только не говорите, что тот убийца является для вас благодетелем…, — я с ужасом взглянул на Лувра. Тот молча, повернув голову, смотрел на следователя.

— Самым настоящим. В тот момент я жил постоянно и неизменно. Все возвращалось обратно, начиналось с одной и той же точки и заканчивалось одним и тем же действием. А затем пришел он- несуществующий демон, что попросту убил многих людей за один день и скрылся. В моей голове даже была мысль, что на самом деле это я всех убил и придумал себе оправдание, чтобы хоть как-нибудь приукрасить свою унылую жизнь. Однако это не совсем так. У меня есть противник, и он, надеюсь, настоящий. Тот, кто дал мне повод для настоящего дела, подарил краски, совсем не знает меня. Наверно, я и борюсь с ним, чтобы он узнал меня. Но я слаб… Мне не справится. Оттого нам, наверно, никогда и не встретиться.

— Вы выглядите по-настоящему жалко.

— И я уже принял это. Жалкий человек является самым обыкновенным, — следователь сел и стал перебирать пластинки. — У людей есть множество стадий, но «человек жалкий»— это базовое состояние, которое присутствует у каждого.

— У вас пессимистичный ход мыслей, — я молча наблюдал за ним и не хотел ничего больше говорить. Это было похоже на представление, где ты наблюдаешь за жизнью человека, находящегося в привычной среде обитания- клетке.

— В этом городе по-другому мыслить невозможно. Пивоварня попросту убивает человека, давая насладиться всеми ее прелестями. Она искушает жителей, дарит им радость и наслаждение и медленно, медленно убивает, высасывая силы, рассудок и чувства.

Алексей достал пластинку, на обложке которой была знакомая фотография. Она особенно выделялась на красном потрепанном фоне с обилием морщин старости кожи, из которого была сделана обертка. На черно-белой фотографии был силуэт мужчины с размытым лицом. Фотография Лувра. И первая мысль, что возникла в голове: «Как она там оказалась?»

— Постойте, — я встрепенулся и нарушил неспешность, раздумчивость и печаль нависшей обстановки. Алексей удивленно взглянул на меня, Лувр непонимающе повернулся.

— Что случилось? — испугано взглянул на меня следователь.

— Что это за пластинка?

— Эта? — Алексей посмотрел на нее. — Какая-то старая классика, доставшаяся мне от прапрадеда. Вы интересуетесь таким?

— Да… Интересуюсь, — я удивился насколько быстро соврал, насколько удачно окружающий мир подстроился под мои нужды.

— Тогда я могу одолжить вам ее, — Алексей встал, подошел ко мне и протянул пластинку. Я взглянул на него и увидел радость, которую следователь всеми силами пытался подавить. — Мне еще ни разу не приходилось одалживать кому-то пластинки. Берите!

— Спасибо, — я взял пластинку и еще раз присмотрелся к фотографии. Это точно был Лувр. — А кто на фотографии?

— Без понятия. Она старая и ужасная, портит весь дизайн. Мне не очень нравится такой жанр музыки, так что можете вернуть ее, когда захотите.

— Еще раз вам огромное спасибо.

Я встал, за мной- Лувр.

— Вы уже уходите? — забеспокоился Алексей.

— Да, мне не терпится послушать музыку на этой пластинке.

— О! — обрадовался следователь. — У вас тоже есть проигрыватель?

— Да, запрятался где-то.

— Тогда нам можно устраивать сходки любителей музыки!

— Можно, можно…, — я старался отделаться от Алексея как можно скорее и подошел к выходу.

— Мы можем собраться, как только вы дослушаете…, — хозяин слишком завелся и засыпал меня словами. Разница между тем спившемся пессимистом и этим пьяным любителем музыки была колоссальна. Два человека сменяют друг друга по щелчку пальца.

— Да-да, — перебил я. — Обязательно.

Из кухни вылезла голова девушки.

— Приходите еще, мистер Ридл!

— Хорошо!

Я вышел из дома и закрыл дверь, придержав ее еще немного спиной. Передо мной стоял Лувр.

— Третья часть найдена, — сказал я, протягивая безликому пластинку.

— Чудесно, — задумчиво произнес он.

— Что-то ты не особо рад, — заметил я, рассматривая будто бы застывший стан Лувра.

— Да что-то этот пьяница заставил меня задуматься…

— Не бери в голову его бред, он, видимо, уже сошел с ума. Раздражает сильно.

— Но мыслит трезво. Пойдем.

Лувр направился по улице. Я двинулся за ним.

— Ты сегодня хочешь сразу все части найти?

— Разумеется.

— Не пожалеешь?

— О чем ты? — он непонимающе повернулся на меня.

Я ничего не ответил.

Лувр прав, мыслил он трезво. Пивоварня с каждым днем меняется на глазах, снимая с каждым разом все новый и новый наряд. Когда же будут видны первые части ее голого тела- вот главный вопрос, на который я так хочу получить ответ. Смогу ли я когда-нибудь полностью увидеть настоящую Пивоварню без бесконечных нарядов, узреть ее нагое тело без лишних украшений или так и останусь очарованным белоснежною молодостью пьяного города?

XVIII

Мы быстрым маршем направлялись через площадь.

— Кто следующий?

— Вторая часть.

— У кого она?

— У Вайолетт, — Лувр задумчиво смотрел прямо.