Горе невинным

– Эстер?.. Нет. Я даже не знаю, где она остановилась. Кирсти получила от нее из Лондона открытку буквально с парой слов, и только… – Он ухмыльнулся. – Полли, ты, кажется, ревнуешь. Правильно?

Ее холодные голубые глаза обратились к нему.

– Возможно.

Дюрран почувствовал себя несколько неуютно.

– Кому ты пишешь? – Она подошла на шаг.

– Прокурору, – бодрым тоном ответил Филип, ощущая, как закипает в его душе холодный гнев. – Неужели нельзя написать письмо без всяких расспросов? – Затем он увидел ее лицо и раскаялся. – Я пошутил, Полли. Я пишу Тине.

– Тине? Зачем?

– Она станет следующим объектом моего нападения… Куда ты, Полли?

– В ванную комнату, – проговорила Мэри, выходя из комнаты.

Филип рассмеялся. В ванную комнату, как в вечер убийства… Вспомнив их разговор на эту тему, он рассмеялся снова.

II

– Валяй, сынок, – подбодрил собеседника суперинтендант Хьюиш. – Выкладывай все, что знаешь.

Мастер[12] Сирил Грин набрал полную грудь воздуха. Но прежде чем он открыл рот, вмешалась его мать:

– Как вы можете сказать, мистер Хьюиш, в свое время я не обратила на это внимания. Вы знаете, каковы эти дети. Все говорят и думают о космических кораблях и всем таком. И тут он является ко мне и говорит: «Мам, я видел спутник, уже на земле». Ну, до этого были летающие блюдца. Он всегда что-то видит. Это всё русские наводят его на подобные мысли.

Суперинтендант Хьюиш вздохнул и подумал о том, насколько было бы легче, если б эти мамаши не настаивали на присутствии вместе со своими сыновьями и не говорили бы за них.

– Итак, Сирил, – проговорил он, – ты пришел домой и сообщил своей маме – так оно было или не так? – что видел русский спутник, как тебе тогда показалось.

– Тогда я ничего не знал, – пояснил Сирил. – Я был еще совсем ребенком… Два года назад. Конечно, сейчас я бы так не сказал.

– Эти бабл-кары[13], – вставила его мать, – были тогда совсем в новинку. В нашей окрестности таких не было вообще, поэтому когда он увидел ее – ярко-красную притом, – то не подумал, что перед ним обыкновенная машина. И когда на следующее утро мы услышали, что миссис Эрджайл убили, Сирил и говорит мне: «Мама, это все сделали русские, – говорит, – они спустились к нам в своем спутнике, забрались в дом и убили ее». Я ему отвечаю: «Не городи подобную чушь». Ну и конечно, вечером того же дня мы узнали, что арестован ее собственный сын…

Суперинтендант Хьюиш самым терпеливым образом еще раз обратился к Сирилу:

– Это было вечером, я понимаю? В какое именно время, не вспомнишь?

– Я попил чаю, – проговорил мальчик, пыхтя от усердия, – а мамы не было дома, она ушла в Институт, поэтому я вышел погулять немного с ребятами, и мы бегали вдоль новой дороги.

– И что вы там делали, хотелось бы мне знать? – вмешалась в разговор его мать.

В разговор вмешался патрульный Гуд, доставивший это многообещающее свидетельство. Он отлично знал, чем именно занимался в тот вечер Сирил с приятелями у новой дороги. Несколько домовладельцев с раздражением известили полицию о пропаже хризантем с их участков; кроме того, ему было также известно, что несколько пользовавшихся дурной репутацией жителей деревни исподтишка поощряли младшее поколение, дабы оно снабжало их цветами, использовавшимися для продажи на рынке. Однако патрульный Гуд прекрасно представлял, что сейчас не время вдаваться в описание былых правонарушений, а потому веским голосом проговорил:

– Мальчишки есть мальчишки, миссис Грин, они всегда носятся повсюду.

– Да, – согласился Сирил, – мы там немного поиграли. И тут я увидел эту штуковину. Ну, говорю, что это? Это, конечно, теперь я все знаю. Я больше не глупый ребенок. Это была одна из этих машин со стеклянным верхом. Ярко-красная машина.

– И когда это было? – терпеливо спросил суперинтендант Хьюиш.

– Ну я же сказал, что попил чаю, а потом мы отправились играть на улицу. Я услышал, как пробили часы, и сказал себе: «Ого, мама вот-вот вернется, и что она скажет, если не найдет меня дома?» Поэтому я вернулся домой и сказал ей, что видел спустившийся к нам русский спутник. Мама сказала, что все это ерунда, только это было не так. Теперь-то, конечно, я лучше знаю. А тогда был еще совсем ребенком, понимаете?

Суперинтендант Хьюиш ответил, что понимает. И, задав еще несколько вопросов, отпустил миссис Грин и ее отпрыска. На лице державшегося на заднем плане патрульного Гуда появилось удовлетворенное выражение, подобающее подчиненному, проявившему ум и смекалку и имеющему основания надеяться на то, что начальство зачтет их ему.

– Тут и до меня дошло, – произнес патрульный Гуд, – что слова мальчика о том, что миссис Эрджайл пришили русские, могут иметь отношение к делу. Я и говорю себе: а что, это может чего-то значить.

– Именно так, – согласился суперинтендант. – Мисс Тина Эрджайл владеет красным автомобилем с прозрачной крышей, a потому, похоже, придется мне задать ей несколько новых вопросов.

III

– Вы были там в ту ночь, мисс Эрджайл?

Тина посмотрела на суперинтенданта. Руки ее спокойно лежали на коленях, темные немигающие глаза ничего не выпускали из своих глубин.