Горе от богатства

Кирон поставил на стол кружку с пивом, ему стало стыдно за свои мысли. Он задал Мауре очень интимный вопрос, который не должен был задавать, и она ответила с предельной искренностью. И сразу же чувство стыда сменилось горьким и жгучим сожалением. Он ругал себя за то, что не осмелился сделать Мауре предложения при их последней встрече, когда так хотел этого. Он привез бы ее в Уотерфорд уже как свою жену. И сейчас в Ныо-Иорке они были бы мужем и женой, а не просто хорошими друзьями. Только сейчас, в это мгновение, он ясно понял, как когда-то Александр на «Скотий», что никогда больше не встретит другую женщину, которая бы так подходила ему, была бы создана для него. А он упустил ее по глупости! Он заговорил, стараясь не выдать бури, бушевавшей в его душе:

– Твоя жизнь, должно быть, очень изменилась. Лорд Клэнмар был, конечно, богат, но куда ему до Каролисов. Тебя не тяготит такое богатство, любовь моя?

Задай этот вопрос кто-нибудь другой, Маура сочла бы его странным. Но она прекрасно поняла, что он имеет в виду. Маура, так же как и Кирон, своими глазами видела, к какому моральному вырождению часто приводит богатство. Ирландские богачи-землевладельцы принесли стране лишь горе и кровопролитие. Во время голода мало кто из них заботился о своих арендаторах. До сих пор по их повелению бедняков выселяют из домов и отбирают у них землю, чтобы очистить ее для более прибыльного овцеводства. И все это делается, чтобы богатые стали еще богаче. Она ответила тихо, но уверенно:

– Александр не Байсестер. Он употребит свое богатство на то, чтобы изменить к лучшему жизнь тысяч и тысяч людей.

Кирон удивленно приподнял бровь.

– А он сказал тебе, как собирается это сделать?

– Нет, потому что до вчерашнего дня не был уверен, что миллионы отца перейдут к нему.

Бровь Кирона поднялась еще выше.

– Когда Александр полюбил одну девушку, отец угрожал лишить его наследства, если он на ней женится. Когда Александр женился на мне, он рисковал точно так же.

Принесли пироги с курятиной, и Кирон с аппетитом принялся за золотистую корочку. Проглотив кусок пирога, он заговорил с облегчением, которому сам удивился:

– Это объясняет то, что я не понимал. Правда, вкусный пирог? Ради него одного стоило приехать в Америку.

Они говорили об Изабел, о том, что, судя по письмам, ее совсем не радует жизнь в Лондоне. Вспоминали о Баллачармише, но ни Кирон, ни Маура не понимали, как мог новый владелец не приехать хотя бы взглянуть на свою унаследованную собственность. Еще они говорили о будущем Кирона, о работе, которую он искал.

– В Ныо-Иорке спрос на управляющих небольшой, – сказал он с грустной улыбкой. – Хочу попробовать поискать счастья в других местах.

Маура вспомнила ирландцев, занятых на постройке нового собора. Кирон вполне справился бы с такой работой, но он не хотел быть привязанным к душному многолюдному городу. Маура с сожалением подумала, что она и представить не может Кирона живущим в Нью-Йорке. Он так привык к свободе, привык вышагивать по многу миль в день с собакой, бегущей рядом. Работа и жизнь в Ныо-Иорке не для него, а жаль.

– Ты бы мог работать с лошадьми, управлять конезаводом? – осторожно предложила Маура.

Она подумала о Тарне и сразу же отбросила пришедшую в голову мысль. Александр ни за что не согласится взять Кирона в Тарну. Но не все потеряно, есть еще Генри. У него скаковые лошади. Маура не знала, где он их держит, но была уверена, что где-то неподалеку. Вполне возможно, у него тоже есть конезавод. Если еще нет – пора завести. Ему это по карману и доставит огромное удовольствие, а Кирон мог бы стать у него управляющим.

– Можно попытаться в Кентукки, – задумчиво сказал Кирон. – После Ирландии тамошние лошади лучшие в мире. Может, там мне повезет?

– Не спеши, успеешь уехать, – торопливо проговорила Маура. – Мне так не хочется тебя отпускать. Ты совсем недавно в городе, а знаешь его намного лучше меня. Я хочу, чтобы ты показал мне Нью-Йорк. Где ты живешь? Эторядом с Бауэри?

В карих глазах Кирона появилось странное выражение, он отодвинул от себя пустую тарелку.

– Рядом. А ты откуда знаешь о Бауэри? – удивление, спросил он.

– У меня там друзья. Мы вместе плыли на «Скотий». Некоторые дали мне свои адреса.

– Думаю, теперь тебе трудно будет дружить с ними, – сухо произнес Кирон. – Ты сама, наверное, не замечаешь, но даже здесь твой роскошный наряд вызывает недоумение и косые взгляды.

– Но на мне нет ничего роскошного, – попыталась оправдаться Маура. – Я намеренно не надела ни жемчуг, ни браслет, ни…

Ее слова позабавили Кирона.

– Может, и так, но твое шелковое платье, кружевные перчатки, ботинки, хоть я сейчас и не вижу их, из мягчайшей кожи…

Маура непроизвольно задвинула ноги поглубже под скамейку. Ботинки и в самом деле были не только из превосходной кожи, но и под цвет платья.

– И все же мне хотелось бы побывать в Бауэри, – повторила она упрямо. – Мои попутчики знают, что я вышла замуж за очень богатого человека. Там, на «Скотий», они не отвернулись от меня из-за этого. Я уверена, что и здесь, в Ныо-Иорке, мы останемся друзьями.