Горе от ума?

Впрочем, Руссо упомянул о своей неусидчивости: «Должно быть, я не рождён для занятий науками, потому что долгое прилежание утомляет меня, и я не могу усиленно заниматься одним и тем же предметом даже полчаса, в особенности следя за чужой мыслью, хотя своей собственной мысли мне случалось предаваться дольше и даже довольно успешно. После того как я прочитал несколько страниц книги, требующей вдумчивости, мой ум вдруг перестает воспринимать читаемое и теряется в облаках… Но при смене разнообразных предметов, хотя бы и непрерывной, один предмет позволяет мне отдохнуть от другого, и я, даже без передышки, гораздо легче за ними слежу. Я воспользовался этим наблюдением в своем расписании и, перемежая предметы, получил возможность заниматься целый день, никогда не утомляясь».

Вновь приходишь к выводу: никакой психической аномалии в этом нет. Смена занятия полезна для творческого человека с активно работающим подсознанием. И всё-таки биография Жана-Жака Руссо даёт определённые основания для диагноза Ломброзо. Можно привести и вывод современного магистра богословия из США К. Крид: «Руссо на долгие годы отдался попыткам самоанализа – порой впадая в совершеннейшее отчаяние и страдая усиливающейся паранойей».

…Родился Жан-Жак Руссо в Женеве (Швейцария) в семье часовщика; рано лишился матери, воспитывался отцом и близкими родственниками. Он рано пристрастился к чтению, но систематического образования не получил (не потому ли стал самобытным мыслителем?). Его отдали на учёбу нотариусу, а затем гравёру.

Не желая приспосабливаться к религиозному деспотизму, он бежал из протестантской Женевы в католическую Савойю. С тех пор началась его жизнь в чужих богатых домах то слугой, то секретарём у вельможи. Порой он зарабатывал, переписывая ноты. Сочинял музыку. Изобрёл систему обозначать ноты цифрами (в Парижской академии её не одобрили).

Он был неуживчив, эмоционален, с неустойчивым характером, при случае мог украсть бутылку-другую вина. Жил с неграмотной служанкой Терезой, а детей отдавал в воспитательный дом.

В обыденной жизни Руссо был более или менее заурядным обывателем – незлобным, весьма чувствительным. Порой шёл на сделку с совестью (рассудок находил оправдание неблаговидным, а то и подлым поступкам). Однако в творчестве он был предельно честен и свободен, не шёл ни на какие компромиссы. Это определило его интеллектуальные достижения.

В 1742 году в Париже он познакомился с авторами и составителями «Энциклопедии», прежде всего с Дени Дидро; написал несколько статей по истории и теории музыки, а также работу «О политической экономии» (была издана в 1755 году). В ней высказал немало дельных мыслей.

«Народное понимание слова “экономия”, – писал он, – подразумевает скорее разумное, бережное обращение с тем, что имеется, чем средства приобрести то, чего нет». «Если мы рассмотрим, как возрастают потребности Государства, мы увидим, что происходит это почти так же, как у отдельных людей: не столько в результате подлинной необходимости, сколько в результате роста бесполезных желаний; и часто расходы увеличивают лишь для того, чтобы иметь предлог увеличить сборы, так что Государство иногда выиграло бы, если бы обходилось без богатства, и это кажущееся богатство для него, по сути, более обременительно, чем сама бедность».

Руссо отметил хроническую и роковую болезнь цивилизации: всё больше производится продукции ради выгоды дельцов и производства, а не для удовлетворения необходимых для жизни нужд большинства населения. Возрастает количество избыточных материальных потребностей для богатых. Он предлагал ограничивать траты на роскошь.

Это была одна из идей, которые вдохновляли французов на революцию.

Руссо глубоко интересовала не экономическая, а духовная жизнь общества. И тут ему помог случай. В 1749 году он увидел в газете объявление Дижонской академии о конкурсе на тему «Содействовало ли возрождение наук и художеств очищению нравов». Это была его тема! Он зарыдал от счастья. Можно было высказать свои выстраданные мысли.

…Во время странствий он ужинал однажды в деревенском доме. Угощение было самое скудное. Однако поняв, что перед ним не «канцелярская крыса», хозяин достал из погреба вино, хороший хлеб и сыр. Объяснил: если власти узнают, что он не пухнет с голоду, то задушат налогами. Как вспоминал Руссо: «То, что он в связи с этим мне рассказал и о чем я понятия не имел, произвело на меня неизгладимое впечатление; он заронил в мою душу семя той непримиримой ненависти, которая впоследствии выросла в моём сердце против притеснений, испытываемых несчастным народом, и против его угнетателей».

На Дижонском конкурсе победил очерк Жан-Жака Руссо «Рассуждение об искусствах и науках». Членов жюри поразила оригинальность и сила идей, которые шли вразрез с общепринятой иллюзией всеобщего прогресса.