Горе от ума?

Насколько мне известно, комментаторы этого текста не отметили его соответствие библейской притче о земледельце Каине, убившем своего брата Авеля, стадо которого навредило его посевам. Именно Каин, согласно этой версии, основал первый город на земле.

Богач для защиты своей собственности, считал Руссо, придумал хитроумный способ: установить правила правосудия и мира, высшую власть, узаконить собственность. Постепенно власть перешла к богатым, обрекая бедных на рабство. «Законам природы противоречит состояние, при котором возможно, чтобы ребенок повелевал старцу, глупец управлял мудрым и чтобы небольшая часть людей утопала в изобилии, когда голодная масса нуждается в самом необходимом».

Суть его идеи проста и логична. Цивилизация формирует личность по своим стандартам. Дефекты общественной системы уродуют чувства и мысли. «Человеческая душа, изменяясь в лоне общества от тысячи причин, знаний и заблуждений, физического состояния и непрекращающегося столкновения страстей, изменила свой облик почти до неузнаваемости; и вместо существа, руководствующегося неизменными и твёрдыми принципами, вместо той небесной величественной простоты, которую вложил в неё Создатель, мы видим лишь расплывчатые противоречия между страстями и маниакальными рассуждениями».

Его исследование, не получив первой премии, вызвало сильный отклик в обществе. Оно не содержало и намёка на революцию, но дух его был именно таким.

Можно ли в поведении и сочинениях Руссо заметить хотя бы намёк на сумасшествие? Напротив: у него сильная воля к творчеству, здравый смысл, искренность и честность, смелость мысли. Он высказывал оригинальные идеи, умея их выразить эмоционально, художественно и всегда логично.

Мужество мыслителя ещё ярче проявилось в последующих его работах. Хотя их успех стал для него отчасти роковым. Тогда-то и стала проявляться его психическая аномалия.

Ему исполнилось полвека, когда вышли его самые знаменитые сочинения: роман в письмах «Юлия, или Новая Элоиза», трактаты «Эмиль, или О воспитании» (с приложением «Исповеди савойского викария») и «Общественный договор». Это был апогей его прижизненной славы. Но тогда же Руссо ожидали новые испытания и моральные потрясения.

Его суровая критика современной цивилизации была воспринята обществом более благосклонно, чем высказывания о религии. Жан-Жак не отрицал религии, чем настроил против себя атеистов Дени Дидро и Поля-Анри Гольбаха (они раньше, чем Лаплас, предлагали обходиться без «гипотезы Бога); к тому же они верили в прогресс цивилизации, который Руссо отрицал.

Жан-Жак признавал существование Бога и бессмертие души. Бог для него олицетворял разумную организацию и динамику Вселенной, а идея бессмертия души – надежду на то, что в мире ином будут преодолены зло и несправедливость этого мира. Он не признавал догму о первородном грехе. По его мнению, «христианство весьма благоприятствует тирании, которая всегда умела извлечь из него пользу».

«Со стороны клерикалов, – писал советский философ В.Ф. Асмус, – началась не только политическая борьба, но и прямые полицейские преследования. “Эмиль” был сожжён в Париже по навету духовных и по приговору светских властей. Спасаясь от ареста, Руссо бежит на родину, в Швейцарию. Но и здесь крамольного автора постигла та же участь. Власти не захотели терпеть его присутствия ни в Женеве, ни в Берне. На короткое время Руссо переезжает в Невшатель, находившийся под властью прусского короля. Но и здесь, несмотря на покровительство Фридриха II, преследования продолжаются. Настроенная против Руссо толпа забрасывает камнями окна его домика.

Руссо принимает предложение находившегося в то время во Франции английского философа Д. Юма, который обещал ему приют в Англии, и сопровождает Юма во время его возвращения на родину. Здесь Руссо было оказано самое радушное и искреннее гостеприимство. Но Руссо не нашёл душевного покоя и при этих обстоятельствах. Уже в течение многих лет он страдал тяжёлой формой подозрительности, перешедшей в настоящую манию преследования. Всюду ему мерещились интриги, козни и заговоры врагов, даже покушения на его здоровье и жизнь».

В этой связи можно отметить три обстоятельства.

● Для подозрительности у Руссо были основания. Войдя в «высший свет», он убедился, что здесь искренность редка, в отличие от злословия. Его наивность и откровенность порой выглядели нелепо.

● Его хотели арестовать, и вполне могли быть люди, желающие его смерти. В такой ситуации у человека с недостаточно крепкими нервами есть веские основания для мании преследования.

● У Руссо было нечто подобное раздвоению личности. В творчестве он был подчас героически смелым и решительным. В личной жизни он не отличался такими качествами. Но упрекать его за это может только тот, кто сам совершал героические поступки.