Горе от ума

Звёздов. Извини, любезный, ей! ей! теперь некогда; еще успеем, время не ушло, всё будет. – Да я еще тебя и домашним своим не отрекомендовал, голова кружится от забот. Вот жена моя; прошу любить и жаловать.

Звёздова. Твой гость меня давно знает и любит.

Звёздов. Что за вздор! разве ты с ним виделась?

Звёздова. Он меня видел всегда и везде.

Звёздов. Помилуй, матушка, что ты загадками говоришь?

Звёздова. Он на мне жениться хочет.

Звёздов. Как, на тебе жениться!

Звёздова. Он во мне узнал свою невесту, открылся в любви и так хорошо, что я почти сама влюбилась.

Звёздов (помирая со смеху). Ха, ха, ха, Евлампий Аристархович! Что это на тебя выдумывают? – Неужели в самом деле?.. (Общий смех.)

Беневольский. Позвольте изъяснить…

Звёздов (хохочет). Извини, милый, я с природы смешлив… И что ты против меня затеял? ха! xa! ха! легко ли бедному мужу? ха! ха! ха!

Беневольский. Смею уверить…

Звёздов. Верю, верю, что за беда? Не смотри на них, пусть себе смеются, ошибка в грех не ставится. Чтоб в другой раз то же не случилось, – вот твоя невеста. (Подводит его к Вариньке.) Знакомьтесь, как бы ни в чем не бывало.

Варинька. Мы тоже знакомы и очень коротко; господин Беневольский меня иначе не зовет, как милая.

Звёздов. Вот еще! какой бойкий! – Однако я уж ничего не понимаю, в пень стал да и только. (Звёздовой.) Тебе он изъяснялся в любви?

Звёздова. В любви.

Звёздов (Вариньке). А тебе говорил: милая?

Варинька. Милая.

Звёздов (Беневольскому). Как же это, любезный? растолкуй, ради бога, в кого ты влюблен? на ком хочешь жениться? неужели на обеих? (Продолжает смеяться.)

Варинька. Он не захочет жениться на служанке.

Звёздов. На служанке!

Варинька. Да, меня он счел за служанку, оттого только мы и знакомы.

Звёздов. Ну, Евлампий Аристархович, от часу не легче. Этого бы я ввек не выдумал. – Да как ты, человек умный, человек ученый, а свою невесту счел за служанку. Ха! ха! ха! (Все смеются.)

Беневольский. Одно слово…

Звёздов. Да взгляни, братец, похожа ли она хоть чем-нибудь на горничную?

Варинька (с досадой). Может быть, в глазах господина Беневольского я и в самом деле на это похожа.

Звёздов (Вариньке). Ну, вот и сердится. Как тебе не стыдно! ты бы смеялась этому.

Варинька. Хорошо вам смеяться.

Звёздов. Будто я смеюсь! – Полноте, господа, я вижу, что вы все сговорились против одного, и меня, старика, засмешили. Вот нынче свет каков! рады придраться ко всему, чтоб на чужой счет позабавиться, а, право, не хорошо.

Полюбин. Нельзя с вами не согласиться.

Звёздов. И зачем было рассказывать? к чему мне это знать? женщины не утерпят, если что смешно.

Звёздова. Кажется, ты смеялся больше всех.

Звёздов. Поневоле, когда все хохочут.

Варинька. Я и не улыбнулась.

Звёздов. Ведь ты здесь не одна: вот, например, первый мой шурин любезный, – ему уж не житье, а масляница.

Саблин (в сторону). Несносный человек! сам затевает, а складывает на других.

Звёздов (Саблину). Не сердись, милый, у всякого свой нрав: я насмешек терпеть не могу, а ты охотник. Скажи по совести, многим ли сегодня расскажешь? я чай, ни встречному, ни поперечному спуску не будет, всем проблаговестишь.

Саблин. Вы очень ошиблись, я даже вам не расскажу ничего, что еще знаю о вашем… приятеле.

Звёздов. А есть еще?.. ха! xa! xa!

Беневольский (Саблину). Будьте скромны.

Саблин (Беневольскому). Теперь уж верно не скажу. (В сторону.) Звёздов как на огне горит.

Звёздов. Что уж греха таить? Евлампий Аристархович, признавайся.

Саблин. Зачем вам это знать?

Звёздов. Зачем! так, хочется, право; если ты что знаешь, и мне сказать можно, я уж, верно, поскромнее тебя.

Саблин. Бог весть.

Звёздов. Без шуток, что еще?

Звёздова. И я знаю…

Беневольский (Звёздовой). Ради бога!

Звёздова. Но тоже не скажу, чтоб ты не укорял беспрестанно женщин в болтливости.

Звёздов. Коли раз начала, зачем после скромничать?

Звёздова. Ты насмешек терпеть не можешь.

Звёздов (с досадой). А всё мой шурин дорогой, всё он; изволил рассердиться, что я ему шутя правду сказал, и вышло по пословице: говорить правду – терять дружбу. Только в этом, брат, извини, я на правду чорт, и хоть ты сердись, хоть нет, а я всегда скажу, что гораздо лучше смотреть побольше за собой, а поменьше за другими. Право, будет труда довольно, никто не без греха; то лишь плохо, что в чужом глазу иглу видим, а в своем нам и бревна не видать. – Не так ли, Полюбин?

Полюбин. Ваши слова могут служить наставленьем.