Горе побежденным

– Надеюсь, что за туманом наши броненосцы – если их там нет, то придется погибать уже нам, – буднично, без пафоса и совершенно спокойно сказал Дмитрий Густавович, прекрасно понимая, что два броненосца и старый крейсер не противник пяти «асамоидам». Теперь сразу три неприятельских корабля смогут сосредоточить огонь на одном русском, и будут бить совершенно безнаказанно. И так один за другим перетопят всех трех, пусть не только артиллерийским огнем – одними снарядами хорошо забронированный броненосец не утопишь, но противоминные пушки вышибут. А там подойдут миноносцы, накинутся со всех сторон, и, как говорят моряки – торпедами добьют, «вгонят в волны».

И неожиданно в голову пришла мысль – два погибших броненосца береговой обороны в реальной истории спустили флаги и сдались в плен, покрыв позором имена адмиралов, которые носили. А ведь на «Адмирале Сенявине» тогда не было повреждений, корабль лишь оцарапали осколки взорвавшихся рядом снарядов – убитых не имелось, лишь несколько раненных. И это за весь долгий день Цусимского сражения, когда под градом снарядов погибли уже четыре новых броненосца.

– «Ушакова», если он там, в линию не ставить – это самый неприспособленный для нее корабль. Вторым пойдет «Император Николай», надеюсь, он выдержит обстрел. А в отряд Небогатова вернется «Ослябя», так что вернемся к старому расписанию, Константин Константинович, делать нам нечего, потому что потери. А крейсера вкупе с «Ушаковым» как-нибудь отобьются, так будет лучше. Радиограммы от контр-адмирала Небогатова были, Константин Константинович?

– Возможно, приходили, но у нас антенны сбиты, ваше превосходительство, – негромко отозвался начальник штаба, а Фелькерзам только покачал головой – радиосвязью пользоваться не умели, а потому старались больше навредить неприятелю, устроив примитивную РЭБ. Но хоть что-то, исходя из старого принципа – «сам не умеешь, другим не давай»!

Отхлебнув очередную дозу «лекарства», Фелькерзам закурил папиросу – ему казалось, что прошла вечность, настолько смешалось восприятие действительности. Все казалось зыбким и нереальным, и Дмитрий Густавович «поплыл» от затяжки, и с трудом вернулся в действительность. Тряхнув головой, он спросил флаг-капитана:

– Как вы думаете, наш князь уже отправил телеграмму во Владивосток и в Петербург?

– Скорее да, мы ведь отпустили германский пароход вечером одиннадцатого числа, утром тринадцатого он должен был прибыть в Шанхай. Князь Церетели исполнительный офицер, а там наш консул…

– Консул обязан отправить эти телеграммы немедленно, мичман мой младший флаг-офицер – у него на руках приказ!

– Это, конечно, так, но у меня самого порой возникает ощущение, что многие живут сами по себе, не замечая, что другие воюют…

Глава 44

– Теперь все будет хорошо, ваше превосходительство, мы ведь отбились от японцев…

– Пока мы побеждаем только лишь по счету, Константин Константинович, лишившись в бою двух броненосцев береговой обороны. Болезненно, но не смертельно, так – вместо удара ножом получили шлепок ладонью, – Дмитрий Густавович фыркнул, но голос тут же стал серьезным:

– Поверьте моему чутью, теперь наши потери вскоре возрастут многократно. Дальнейший дневной бой, мы, может быть, и переживем, потому что зашли в полосу спасительного для нас тумана. Но пару кораблей потерять можем – нас в покое японцы не оставят, ведь у них превосходство, и что самое скверное, снова перехватили инициативу. Завтра огребем по полной программе, ночью от атак миноносцев, днем от броненосцев и крейсеров Камимуры – у самураев все преимущества!

Фелькерзам закурил очередную папиросу, от табака во рту уже горчило, но без него было бы во сто крат хуже. Только им и спасался, да «микстурой», не заметив, как с двух часов ночи выхлебал до пяти часов вечера два флакона – больше полулитра превосходного коньяка. И ни в одном глазу, трезвый, как стеклышко, и непонятно почему. Только усталость страшная и кусок в горло не лезет, хотя моряки за милую душу уминают заранее зажаренных курей – хвала «птичнику» крейсера «Мономах». Да тушенку помимо того выдали всем, причем, несмотря на жалостливые стенания корабельных ревизоров, двухфунтовую банку консервированного мяса на одного матроса, а не на двух, как полагалось.

– Вы полагаете, Дмитрий Густавович, что Того пойдет еще на один артиллерийский бой вечером, а потом еще завтра с утра?!

Вот сейчас в голосе флаг-капитана Колонга впервые прорезался тщательно скрываемый страх, и он был понятен. Находиться целый день под обстрелом то еще удовольствие, тем более, когда тебе раз за разом демонстрируют огневое превосходство. В конечном итоге, именно «шимозный ливень» и сломал 2-ю Тихоокеанскую эскадру Рожественского в Цусимском бою, в том, который прежде состоялся.

– Несомненно, вы заметили, что японцы прекратили стрелять через туманную дымку, ориентируясь на мачты наших кораблей? И время от времени их миноносцы выныривают из пелены и тут же убираются обратно, постоянно проводя разведку?

– Да, это так, мы их немедленно отгоняем огнем.