Горе побежденным

Фелькерзам поперхнулся горячим чаем и с трудом откашлялся – такого сюрприза от судьбы Дмитрий Густавович никак не ожидал. И неожиданно подумал, что сегодня погибли все русские корабли, на которых поднимали японские флаги, пусть в уже иной истории, которой никогда не будет. А ведь у судьбы, наверное, или у всевышнего, поди узнай, кто так подшутил, имеется определенное чувство юмора, пусть и «черного».

Ведь раз случайность, и во второй раз случайно, но на третий определенная закономерность проявляется. А тут полная полудюжина, и все за один день – поневоле поверишь и в небесный суд, и в неотвратимость наказания за трусость и предательство.

– Видимо, там, – Фелькерзам ткнул большим пальцем вверх, – решили все изменить, и та удача, что была на стороне японцев, отошла от них. И, возможно, перешла на нашу сторону, и ворожит, как и чем может. Но не стоит больше говорить об этом, еще накаркаю, как старый ворон. Ночь нужно пережить, да день простоять – Того нас просто так не отпустит, завтра догонит. Нам только нужно сделать так, чтобы эта встреча произошла как можно позднее, лучше всего к вечеру.

– Так было бы лучше всего, тем паче успеют подойти крейсера контр-адмирала, если во Владивостоке вовремя получили вашу телеграмму. По всем расчетам ее должны были получить вчера вечером, а к полудню крейсера могли покинуть гавань…

– Одна только «Россия», Константин Константинович, «Громобой», как я вам сказал раньше, подорвался на мине. «Богатырь» с распоротым днищем давно стоит в доке. Бедолагу уже раз залатали, пустили воду, а он потек. За такой скверный труд мастеровым руки оторвать нужно, вот только менять их некем. А виноват Греве, что за год войны так и не наладил нормальную работу завода и доков. Все у нас через одно место делается, постоянно пинать нерадивых нужно, подгонять всячески.

Фелькерзам отпил чая, закурил папиросу – вроде бы день вышел самый напряженный в жизни, усталость страшная, а спать не хотелось. А надо бы – завтра все силы потребуются – наступит решающее сражение, и тогда окончательно станет ясно, кто кого.

– Так оно и есть, Дмитрий Густавович, Ах, если бы Зиновий Петрович дал бы во Владивосток заранее телеграмму, когда в Камрани отряд Николая Ивановича поджидали, владивостокские крейсера успели бы через Цугару пройти и с нашей эскадрой соединиться еще до сражения. И оно бы совсем иначе пошло – «Ослябя» с «Россией» и «Громобоем», и с первым отрядом броненосцев вкупе, могли бы составить быстрое крыло эскадры!

– Не верил в успех предприятия вице-адмирал Рожественский, это раз! А когда понял, что приказ государя-императора все же исполнять придется, было уже поздно дергаться – это два! А три заключается в том, что бывший командующий Второй Тихоокеанской эскадрой самодур первостатейный, каких поискать нужно. А такие предложения ему поступали, не могли не поступать – здравым рассудком многие наделены.

Фелькерзам допил чай и отставил большую кружку. Достал папиросу, закурил, и негромко спросил флаг-капитана:

– Вот только, Константин Константинович, скажите честно – прислушивался ли Рожественский к советам нижестоящих, которых он в гордыне своей считал полными болванами?!

– Никогда, Дмитрий Густавович. Не сочтите за лесть – стоило вам принять командование, как ситуация изменилась. Командиры кораблей, офицеры, нижние чины – все они совсем иными стали. А раньше Рожественского боялись больше чем японцев, всех издергал своими оскорблениями, придирками и нападками…

Начальник штаба осекся, ведь говорить в таком тоне о больном человеке нельзя, а тут вырвалось. Фелькерзам только головой качнул – личность человека, особенно облеченного немаленькой властью, многое может изменить в истории, как в лучшую, так и в худшую сторону. К сожалению, Рожественский зря повел в бой эскадру, лучше бы ее возглавил в этот момент кто-нибудь другой, пользы было бы больше.

Хоть Небогатова ставь – тот уважительно к людям относится, да и моряк хороший – свой отряд в полном порядке привел. Да и в пролив бы не полез, а пошел бы в обход, хотя не факт, чтобы его японцы в проливе Лаперуза не перехватили. Но тут бабушка надвое сказала, что там было бы. Ведь японцы не смогли бы задействовать там малые миноносцы, и часть больших кораблей оставили стеречь пролив, без этого никак – и тем самым ослабили боевую линию – либо на первый, либо на второй отряды. А могли бы и по паре крейсеров просто вывести с младшими флагманами.

В любом случае прорыв бы состоялся, и пришло бы намного больше кораблей, чем те жалкие ошметки, что остались после сражения. Да и Сахалин пока русский остров, а дома и берега помогают. Даже Энквист командовал бы лучше Рожественского при толковом начальнике штаба. Хотя Оскар Адольфович отвел бы всю эскадру обратно к вьетнамским берегам, встал бы в нейтральных водах и там бы ждал прибытия нового командующего. Так, по крайней мере, не случилось бы генерального сражения, с его разгромом и грянувшим на весь мир позорищем…

Глава 53