Горе побежденным

Два слепящих луча прожектора неожиданно появились во тьме, и один уставился на идущий головным броненосный крейсер – им действительно оказался «Ивате», следующий под адмиральским флагом. И тут же «заговорили» 152-миллиметровые орудия «Олега» – четыре в башнях, пара в казематах, и еще два на верхней палубе, за броневыми щитами. А с ними и полдесятка 75-миллиметровых пушек, обрушивших град бронебойных снарядов. Скорострельность была прямо-таки бешеная, ведь впервые рядом с пушками сложили готовые выстрелы, по два десятка на каждый шестидюймовый ствол.

Второй прожектор осветил следующий за «Ивате» крейсер – тот оказался итальянской постройки, с разнесенными трубами. Выглядел «Ниссин» скверно – у носовой башни отсутствовали орудийные стволы, а кормовую явно заклинило на противоположный борт. Луч прожектора мельком прошелся и по третьему крейсеру – «Якумо» пострадал в бою, половина казематов была разбита, а с одного вообще исчезли стальные плиты.

И слепящий японских сигнальщиков луч снова вернулся на «Ниссин», в который из темноты тут же полетели снаряды. Это уже «Аврора» вступила в бой, Егорьев не подвел – комендоры русских крейсеров находились при орудиях, причем снаряды заранее были поданы в кранцы, ведь чем быстрее выстрелишь, тем больше шансов опередить миноносец, который может пустить в борт торпеду.

Японцы явно не ожидали столь дерзкого нападения – первую минуту главный и средний калибр вообще не стрелял, отвечали лишь противоминные пушки, и то неточно. Комендоры «Олега» и «Авроры» стреляли как заведенные, безостановочно – подбадривать матросов, что скинули бушлаты и остались в одних тельняшках, не приходилось. Все прекрасно понимали, что есть всего пара минут, потом надо гасить прожектора и удирать как можно быстрее от грозного противника, способного просто растерзать плохо бронированные русские крейсера.

Добротвотворский прекрасно понимал ситуацию, «Олег» отключил прожектора и бросился в бегство, видя, что «Ивате» зажег свои прожектора и стал прибавлять ход. «Аврора» уже отвернула в темноту и пропала из видимости. А миноносцы, наверное, пошли в атаку, если не струсили их командиры – промелькнула мысль и тут же пропала.

Командиры «Бодрого» и «Безупречного» не струсили – раздался громкий взрыв, и огромный султан воды взметнулся вверх у борта «Якумо». И следом прогремел взрыв еще одной торпеды, куда она попала, Добротворский не разглядел с мостика – ослепил луч прожектора. И тут же у борта «Олега» встали всплески – «Ивате» стал стрелять в беглеца, и что самое плохое, двинулся за ним в погоню…

Глава 54

– Не видно ни зги, и это хорошо. Вот если бы луна светила, тогда бы все только богу молились…

Разглядеть что-либо в ночной темноте было трудно – Фелькерзам представил, как тяжело сейчас приходится рулевым «Адмирала Нахимова», что впиваются взглядом в тускло горящую лампочку, окруженную со всех сторон, кроме одной, железными листами. Вот по этому светлячку и ориентируется мателот, чтобы не потерять в ночи флагмана, или, что еще хуже, не въехать ему форштевнем в корму. Но от такой напасти можно уберечься, если к ночным переходам, с полным соблюдением светомаскировки, привыкли, и рулевые с вахтенными сигнальщиками опытны и глазастые, как и наводчики противоминной артиллерии.

Умеющие хорошо видеть в темноте отбирались среди нижних чинов специально, их потчевали сахаром от души, ведь сладкое позволяет человеку видеть в темноте чуть лучше. Пусть не намного, но эта самая малость может позволить успеть заметить неприятеля раньше на несколько секунд и приготовиться к маневру или отпору.

Получить торпеду ночью никому не хотелось, это означало гибель для всего экипажа – мало кто выживет в холодной воде Японского моря, барахтаясь на волнах целую ночь. А у него самого, как и у Фитингофа, вообще нет ни малейшего шанса выжить в холодной купели. Там и молодые, пышущие здоровьем матросы долго не протянут. Если сердце и выдержит, то все тело судорогой обязательно скрутит.

Куда там старикам продержаться, ведь в эти времена любой мужчина, перешагнувший середину шестого десятка считался весьма пожилым человеком, достигшим чуть ли не преклонного возраста. Да и со здоровьем в эти времена не очень, и медицина еще чуть ли не на пещерном уровне в сравнении с будущими временами – о пенициллине даже не подозревают, как и о переливании крови, с ее группами и резус-факторами.

Так что пропускать нападение миноносцев было чревато гибелью, а спасать тонущих практически неразрешимой задачей. Хотя кое-какие меры Фелькерзам предпринял, помня, что все старые корабли, ставшие жертвами атак миноносцев в ночь с 14 на 15 мая, пережили по одному попаданию торпеды вполне спокойно. «Сисой Великий», «Владимир Мономах» и «Адмирал Нахимов» дотянули до утра, продемонстрировав удивительную живучесть. И лишь с рассветом отправились на дно, когда их команды сняли японские вспомогательные крейсера.