Горе побежденным

Фелькерзам посмотрел вправо, а потом влево — перед глазами словно прочертилась линия прожекторного света и доносились отдаленные орудийные выстрелы. Теперь не было необходимости соблюдать скрытность — нужно начинать поиск врага. Вытянутый на полсотни верст «гребень» из девятнадцати русских броненосцев и крейсеров начал безжалостную охоту на дозорные корабли японцев…

Схема бронирования эскадренного броненосца "Император Николай I"

Глава 22

— Японских миноносцев в проливе нет, Владимир Васильевич, так что мы можем спокойно увеличить ход до двенадцати узлов, как и было ранее запланировано, — совершенно спокойно произнес Фелькерзам, внимательно разглядывая горящий «мару».

Дмитрий Густавович твердо знал, что половина, а то и две трети русских снарядов в Цусимском сражении, попавших в японские корабли, стабильно не взорвались. И корень проблем заключался в новых взрывателях генерала Бринка с их алюминиевым бойком. А вместе с тем, он сейчас собственными глазами видел яркие вспышки разрывов. Практически все фугасные снаряды, причем чугунные старого образца, начиненные порохом вполне исправно сработали, дав близкий к идеальному результат.

И молча клял себя за забывчивость — ведь он читал в работах, давно это правда было, что самые тяжелые повреждения японским кораблям причинили русская устаревшая артиллерия — 203 мм орудия «Рюрика» и «Адмирала Нахимова», 152 мм, 229 мм и 305 мм пушки «Императора Николая» и «Наварина». И по всей видимости этот результат был достигнут именно за счет проверенных взрывателей и заряда ВВ в виде пороха, так как пироксилин, которым начиняли новые снаряды, в условиях тропической влажности просто не срабатывал. И получается, что из трех снарядов, попавших в японские корабли, только один взорвется, а остальные два окажутся простыми болванками — в одной откажет взрыватель, а во второй, где он исправно сработает, не детонирует взрывчатка.

И ужаснулся — все предпринятые им меры не окажут существенного влияния на окончательный исход боя. Просто поражение русского флота запрограммировано изначально. При худшей выучке расчетов, при плохом качестве снарядов, избежать поражения невозможно. Ничья вполне достижима, если выпустить в бою втрое больше снарядов, но погребах кораблей и так некомплект, а японцы приняли на треть больший боезапас.

И все что он предпринял, лишь уменьшит кошмарные итоги Цусимского сражения, не будет позорной сдачи, да и кораблей прорвется не три, а по меньшей мере, треть. Но хотелось то совсем другого исхода, а так выходит сплошное «горе побежденным», хоть ты тресни.

И что делать в такой ситуации?!

Извечный русский вопрос заметался в голове — он себя не винил, потому что разум, терзаемый физической болью, не может все вспомнить и неизбежно допустит просчеты, или проявит забвение много чего нужного, просто не сумев сосредоточится…

— Смотрите, «Буйный» выпустил торпеду!

Голос Смирнова оторвал его от мыслей — силуэт миноносца был еле виден, он почти сливался с темнотой. И лишь яркая вспышка выстрела минного аппарата позволила разглядеть смазанные контуры маленького кораблика. И тут в голову неожиданно пришла мысль, а за ней другая, совсем дерзкая, и он осознал, как можно если не переиграть судьбу, то не подставить эскадру под ужасный удар гильотины истории.

Все же воюет не оружие, а люди, им управляющие, и тут он поступил правильно, решив не красться тихой сапой мимо неприятельских дозоров, а самим напасть на японцев. Боевой дух русских моряков утром станет совсем иным, бодрым, и если еще одержать одну маленькую победу до появления броненосных отрядов Того и Камимуры, то шансы увеличатся, ведь Фортуна, как известно, благоволит храбрым!

И к этому верному решению приложено другое, которое он вначале рассматривал в совершенно ином плане — чтобы миноносцы добрались до Владивостока не на последних лопатах угля. Сейчас на всех новых броненосцах и крейсерах заранее складировано от 10 до 25 тонн угля в обычных небольших мешках, которые в любую минуту перебросить на миноносец для дозаправки, вернее бункеровки, последнего.

Ведь если противник начнет ночную охоту против кораблей 1-й Тихоокеанской эскадры, то ничто не помешает сделать ответную «любезность», благо известно куда пойдет адмирал Того следующей ночью…

С противником уже покончено — вспомогательный крейсер был изрешечен снарядами, загорелся и милосердно добит торпедами. По всей светящейся прожекторами линии русских кораблей чудилось что-то зловещее — немало японцев, что переживут эту ночь, всю свою дальнейшую жизнь будут вспоминать о ней с нескрываемым ужасом. Противник, которого моряки 3-й эскадры Объединенного Флота так долго ждали, появился, причем совсем не так как они рассчитывали.