Горечь и сладость любви

– Или ты вся в делах?

– Вернее, я вся в раздумьях, – призналась Вера.

– И о чём же твои думы, красна девица?

– Всё о том же, – вздохнула Вера.

– Значит, ты провела день с милым другом?

– Нет. Он уже неделю как уехал.

– Куда?

– В пригород. Получил заказ на портрет.

– Что ж, денег подработает. Дело это хорошее, – одобрила Клавдия.

– Я тоже так думаю, – согласилась Вера.

– А чем же ты целый день занималась? К родителям ездила?

– Нет, я у них давно не была. Мама звонила, сердилась, но я её обманула, сказала, что мы сейчас все субботы работаем.

– А сама?

– А сама в парке гуляла, – призналась Вера.

– Одна?

– Можно сказать и так. Хотя ко мне там один привязался, – проговорила она, понизив голос.

– Везёт же некоторым, – притворно вздохнула Клава.

– Только он не человек, – усмехнулась Вера.

– А кто?

– Поползень.

– И что же он делал?

– Как что? Ползал!

– По стволу?

– Точно! Но только стоило мне уйти из той аллеи, где я его встретила, как он переместился за мной.

– Может быть, это был другой поползень? – рассмеялась Клава.

– Ты думаешь? Но вообще-то он был похож на первого.

– Так для таких, как ты, все поползни на одно лицо! – расхохоталась Клава.

– Скажешь тоже! Можно подумать, что ты можешь отличить одного поползня от другого.

– Пожалуй, нет, – призналась Клава.

– Тогда чего дразнишься?

– Развеселить тебя хочу и заодно спустить с небес на землю.

– А разве я не на земле?

– Не знаю, не знаю, ты у меня сегодня как тот рассеянный с улицы Бассейной.

– Это ещё почему?

– О хлебе я уже не говорю, но ты и о тортике забыла, который обещала принести с собой, – напомнила Клавдия.

– Ой! Точно! Я его у себя в холодильнике забыла!

– Только не говори, что ты за ним сейчас сбегаешь.

– Не буду, – рассмеялась Вера, – только и ты не говори, что, предугадывая мою забывчивость, тортик прикупила.

– Нет, – покачала головой Клава, – тортик я не купила. Но у меня есть хорошее печенье.

– И то ладно, – кивнула Вера.

– Жалко, что я с тобой в парке не гуляла.

– Почему?

– Может быть, твой ямщик за мной бы увязался.

– Какой ямщик? – опешила Вера.

– А ты разве не знаешь, что поползня в народе называют ямщиком?

– Первый раз слышу! И за что же ему такое прозвище?

– Ты не слышала, как он громко и пронзительно кричит своё «фьють-ить»? Точно ямщик свистом лошадей подгоняет!

– Нет, знаешь, Клава, он при мне молчал.

– Ну вот, и поползень, увидев тебя, дар речи потерял, – рассмеялась Клавдия.

– Скажешь тоже, – невольно рассмеялась и Вера.

– Картошка, кажется, сварилась. – Клава потыкала ножом варившуюся картошку. – Сейчас отбивные разогрею. А ты поставь на плиту чайник и рассказывай, – командовала она.

– О чём рассказывать-то? – переспросила Вера.

– Как о чём! Твой художник часто звонил тебе с пленэра?

– Ни разу.

– Шутишь? – озадачилась подруга.

– Нет, – покачала головой Вера.

– А ты ему?

– И я тоже.

– Там что, связи нет?

– Клава, ты просто не понимаешь! Мы, конечно, специально это не обговаривали, но молча решили не звонить друг другу, пока Эд не вернётся.

– Почему?

– Я думаю, что ему важно сосредоточиться на работе и не расплескать вдохновение.

– Во как! Ты прямо как Муза непризнанного гения!

– Почему непризнанного-то? – рассмеялась Вера.

– Потому как пока слава-то его стороной обходит.

– Клавка! Не вредничай! У него ещё всё впереди.

– Может, оно, конечно, и так. А тебе Андрея не жалко?

– Ты хочешь сказать, не сожалею ли я об упущенной возможности? – невесело усмехнулась Вера.

– Это тоже, – согласилась Клава, – но я хотела узнать, не жалко ли тебе самого Андрея? Он, наверное, переживает.

– Наверное, да. Мне кажется, что он догадался о том, что у меня появился Эд.

– Откуда он мог узнать о твоём художнике?

– Может, догадался, коллеги навряд ли держали язык за зубами, скорее всего, кто-нибудь из них сообщил ему, что местный художник подарил мне картину. Хотя, может, он и не знает именно об Эдуарде, просто заметил перемены в моём поведении.

– А с чего ты решила, что он вообще о чём-то догадывается?

– Потому что он отказался со мной обедать!

– То есть как отказался? – удивилась Клава.

– А так! Сказал, что к нему тётка приехала из Одессы и он теперь будет обедать дома.

– Тётка рано или поздно уедет.

– Я думаю, что никакая тётка к нему не приезжала, и он это придумал, чтобы не подставлять ни меня, ни себя. А то сплетен не оберёшься.

– Возможно, ты и права, – согласилась Клава.

Они сами не заметили, как засиделись до позднего вечера, и Клавдия предложила Вере заночевать у неё. Та легко согласилась. Ей и самой не очень-то хотелось возвращаться в пустую квартиру.

И когда они уже укладывались спать, Клавдия неожиданно проговорила:

– Как жаль, что я не видела картину, которую тебе подарил художник.

– Ты правда хочешь её увидеть?

– Конечно!

– Тогда я тебе её сейчас покажу! Включи свет!

– Шутишь? Только не говори мне, что ты её с собой в рукаве носишь!

– Нет, конечно. Просто я сняла её на телефон.

– А, – несколько разочарованно протянула подруга.

– Клавдия! Не привередничай! Лучше на телефоне посмотреть, чем вообще никак! Если хочешь, пойдём завтра ко мне и увидишь мою картину в натуральную величину.