Горечь Пепла (СИ)

перекричать музыку и прикрывается, когда я в шутку бью его по плечу.

Со стороны вполне может показаться, что мы друг друга знаем очень давно.

— Леди, по-моему, вам пора домой, — помогает мне слезть с неудобного стула,

придерживая мою короткую юбку.

—Домой, Мистер Коулмен. Леди желает лечь спать.

Из-за того, что мои ноги еле передвигаются, запинаюсь на ровном месте, но рука Джона

успевает меня поддержать. В обнимку, мы кое-как ковыляем до его машины.

Мой пьяный рассудок отдыхает. Я рада, что со мной надежный человек. Может и правы

родители, что мне необходим друг. И пусть он танцует, как слон в посудной лавке. Но с

ним весело.

Чувствую, как закрываются глаза, когда моя спина касается удобного кресла в его

машине. Последнее, что я помню, это как теплые руки осторожно снимают с меня

ненавистные туфли.

Глава 6

Кейн

Сегодня стоит неимоверная жара. Духота просачивается в легкие, а по телу струится

обжигающий пот. Я даже и не знаю, сколько раз принимал душ в течение дня. Джон весь

день пропадает на работе и вернется только поздно вечером, я же, как всегда один, и

понятия не имею, как себя развлечь. Скукота, одним словом.

Вчера вечером я имел неосторожность выйти из дома и наткнуться на местный бар.

Нет, я не собирался напиваться. Ни в этот раз. Мне неизвестно, как я там очутился,

наверное, ноги сами меня вели по протоптанной дорожке прямиком в «райское» местечко

под типичным идиотским названием «У Логана».

Не успел я войти, как ощутил на себе несколько голодных взглядов местных

цыпочек. «Сорри, леди, сегодня я пас», — мысленно убеждался и обещал себя

сдерживать. И дело было не только в Томе и Джоне. Дело было во мне. Мой прошлый

вечер проходил именно под таким лозунгом: «Стой до конца и покажи, что в твоем роду

нет

слабых».

Следуя ему, я отмел сразу все потенциальные перепихоны на ночь. Заказал себе легкое

пиво и попытался расслабиться возле стойки бара. Но не тут-то было. Мне померещился

Джон с какой-то не совсем трезвой танцующей «юбкой». Я моргнул пару раз и

сфокусировался на них. Бинго! Это был действительно мой братец и его новоиспеченная

докторша.

Как оказалось, Джон тот еще самец, да и не такой уж плохой танцор, как прибеднялся.

Они довольно долго отплясывали, смеялись и лапали друг друга, а я стоял и пристально за

всем этим наблюдал, будто впервые за долгое время видел брата таким довольным и

полным жизни человеком. Не допив пиво, я развернулся и ушел.

— Эй, Макс, — зову питомца Джона.

Целый день я торчу на диване возле телевизора, пора бы уже перекинуться хоть

парочкой слов за сегодня. — Как дела, дружище? — ко мне подбегает самый умный пес,

которого я когда-либо знал.

Я треплю его мордочку, а он, при этом, старается облизать мою наспех зашитую

руку. Последние несколько часов в руке ощущается адская боль. Видимо, она будет ныть

до скончания веков. Освобождаю кисть руки от бинта и понимаю, что дела плохи. Она

распухла и до меня доходит, что я пропустил вчерашний укол. Причем намеренно. Макс

глядит своим преданным взглядом и поскуливает.

— Что, волчья морда, — улыбаюсь ему. — Жалеешь меня?

Он что-то там утвердительно мямлит на своем собачьем языке и принимает

положение лежа. Смотрю на часы — почти восемь вечера. Надеюсь, на скорую

профессиональную помощь, а не на такую, как в прошлый раз. Хотя… Вчерашнее

воспоминание о незабываемых телодвижениях Джона и его цыпочки загорается в моей

голове со скоростью света.

— Твоему верному другу придется сегодня навестить кое-кого, — обращаюсь я к

Максу, и наглая ухмылочка расползается по всему моему лицу. — Веди себя хорошо, я

скоро вернусь.

С этими словами хватаю ключи от байка Джона. Не помню, когда в последний раз

сидел за рулем этого зверя, но данный аппарат сейчас просто необходим. Множество

воспоминаний, хороших и не очень, связывают меня с этим мотоциклом. Я люблю

прокатиться с ветерком. Это ощущение успокаивает и остужает меня, награждает некой

свободой. Быстрая езда не только захватывает дух, но бывает так, что она захватывает

жизнь…

— Кейн, ты ненормальный, — Эмма сидит на байке ко мне лицом, упираясь спиной в

рулевое управление. Её шикарные и длинные ножки обхватывают мою талию, а руки

покоятся у меня на груди.

— Я? Нет, я вполне нормальный и сейчас серьезен как никогда. Я хочу, чтобы ты

изменила..., — с этими словами я лезу в карман своей кожаной куртки, — чтобы ты

изменила свою фамилию… на мою. — Достаю бархатную штуковину и открываю ее.