Горечь жестоких людей

– Просто не думаю, что нуждаюсь в любви такого человека, как ты.

– А в чьей любви ты нуждаешься? Таира Ревокарта?

Теперь уж я отвернулась к окну.

– Я желаю его… смерти. Ещё долго ехать?

– Нет, мы почти на месте.

Водитель привёз нас к нужному дому. Мы припарковались за углом, чтобы машина не попала ненароком в кадр репортёров и не была замечена полицией и следователями. Дакниш вышел первым и двинулся к нужному зданию. Я подождала несколько минут и тоже выбралась из авто.

Дождь прекратился, чёрный влажный тротуар отражал свет фонарей и вспышек камер. Около интересовавшего нас дома уже стояло несколько патрульных машин и много репортёров, создававших на этой тихой улице гул. Согласно моим расчётам, мы прибыли как раз к финалу разыгравшегося спектакля.

– Он уже там? – спросила я у Исаака, выполнявшего в тот день роль водителя и охранника в одном лице.

– Должен быть, Ревокарту была дана прямая наводка.

– Тогда почему они не выходят? – нетерпение разгоралось.

– Скоро… А вот и они…

Я наблюдала издали, как Амин Дорадо выводит из дома свою дочь. На ней было пальто отца, по-видимому, наброшенное впопыхах, а под ним – лишь тонкая рубашка нежно-розового цвета. Об этом я знала, так как рубашка принадлежала мне – со всей этой суматохой как-то не нашлось времени прикупить для девушки нечто новое.

Им вслед бежали журналисты, пытающиеся взять интервью, фотографы постоянно щёлкали вспышками, создававшими много дополнительного яркого света, но охрана без лишней скромности сдерживала бушующую толпу, позволяя отцу и дочери без помех добраться до машины.

– Разорвёт ли ваша дочь помолвку?..

– Как вы относитесь к новому увлечению Марицы?..

– Останетесь ли вы деловыми партнёрами с Таиром Ревокартом?..

– Что думает по поводу измены бывший жених вашей дочери?..

Все эти вопросы сыпались с разных сторон и звучали так громко, что их слышала даже я. Толпа пыталась перекричать толпу, и посреди всего этого шума – растерянное лицо ничего не понимающей девочки. Она всего лишь стала пешкой в чужой игре… как и я когда-то.

– Без комментариев, – повторял идущий следом за хозяевами адвокат (это был именно он). – Мы не даём комментариев!

Марица и Амин сели в машину и уехали. Толпа не успокаивалась и даже не думала расходиться. Все знали, что в доме оставался ещё один человек, мнение которого хапуги-журналисты страстно желали «урвать».

– Ну же, Таир, – прошептала я нетерпеливо, от переизбытка эмоций постоянно переступая с ноги на ногу. – Рано или поздно, но ты должен показаться.

Дакниша нигде не было видно. Конечно, Дорадо своим именем рисковать не станет. Наверное, у него даже на этот вечер продумано алиби, и какая-нибудь дама уже получила деньги за то, что завтра расскажет следователям заведомую ложь.

Хотя… возможно, Ревокарт попытается замять эту историю. Ну, или Амин Дорадо озаботится этой проблемой, спасая остатки репутации своей дочери. Увы, не поможет! Марице уже никто и ничто не поможет!

Спустя мгновение из дома вышел Таир Ревокарт.

Не сдерживаясь, я начала подбираться к дому ещё ближе, пока не оказалась на тротуаре с противоположной стороны. Достаточно далеко, чтобы не привлекать внимания, но настолько близко, чтобы меня заметили.

– Ну, здравствуй, мой заклятый друг, – прошептала я, всколыхнув дыханием кружевную вуаль.

Только Таир оказался на пороге, как его сразу окружили люди – репортёры и обычные зеваки, собравшиеся на вой сирен.

До меня долетали громкие вопросы: «Разорвёте ли вы теперь помолвку?», «Была ли Марица Дорадо скомпрометирована?», «С кем вы её застали?», но Ревокарт отмахнулся от репортёров, как от надоедливых мух, и решительным шагом направился к поджидающему его авто. Перед тем как нырнуть в салон, он остановился и осмотрелся вокруг, будто искал, будто был уверен, что где-то там…

И тогда он увидел меня!

Я усмехнулась. Я – оскалилась, ощутив, как по венам полилось торжество. Моё лицо было скрыто под вуалью, но я бы отдала всё на свете за возможность показать ему свои эмоции.

«Ну что, друг мой Таир, когда поздравлять тебя с женитьбой? Видимо, не в этот раз!»

– Вы будете выдвигать семье Дорадо официальные обвинения?! – прозвучал вопрос особо настырного журналиста.

Таир не слышал – смотрел на меня. А ведь узнал, подонок, несмотря на маскировку. Так было всегда – мы мгновенно узнавали друг друга в толпе!

Вопросы, вопросы... Отвечай на них, мой милый жестокий друг! Возьмёшь ли ты в жёны девушку, всё так же благородную, по-прежнему красивую, если застукал её в постели с другим? Покажи Эпирам, как ты великодушен!

Таир Ревокарт отсалютовал мне рукой, сел в машину и резко захлопнул дверцу. Машина тронулась. Я, не удержавшись, рассмеялась.

– Мы с самой страшной прыгнем вышки… Давай сыграем… в кошки-мышки.

В тот вечер я впервые пригласила Дакниша в «Лакрицу» – праздновать победу. В будущем он станет частым посетителем этого заведения, но в тот вечер мужчина отказался, ссылаясь на неотложные дела. Хотелось верить, Дорадо таки поехал к сестре – успокаивать и поддерживать.