Горестная повесть о счастливой любви. Октябрь серебристо-ореховый. Дракон, который плакал

Н и к о л а . Да какая разница?! «Контрики»!.. А кто у нас – не «контрики»-то? Поймал мужик бревно на реке от плота: печь-то в избе топить надо – дети мерзнут, а их – семеро по лавкам… Ну – «стукнули соседи». Ему срок паяют… Как «врагу народа» – «экономическая контрреволюция»… Или старик в колхозе: норму трудодней не выполнил – по болезни. Тоже – в лагеря, на верную гибель… Ничего же нет у людей: ни пожрать, ни надеть, ни обуть, ни хату обогреть… Вот по мелочёвке все и тащат – кто что может… «Бытовики» – это же в основном неповинный народ! А по этому народу бьют молотом кузнечным! В лепешку плющат… Людоедское государство-то!..

П ё т р. Ну, хорэ: ты мне тут «антисоветскую агитацию»-то не разводи: оглянуться не успеешь – ещё одну «пятерку» накинут… Знаю я нашего брата-«доброхота»: друг на друга стучать больно горазды!..

Н и к о л а й. Да, пол-России сидит, а вторая половина первую сажает, на неё доносит и её же охраняет… Ежели освободят хоть часть – как они друг другу в глаза-то будут смотреть?..

П ё т р. Да запросто… И вообще: где ты только этой интеллигентщины-то набрался?! Память у народа короткая, душа – отходчивая… А сто грамм налей – так ещё и подружатся…

В барак забегает паренёк–зек, неловко запинается, падает перед друзьями.

Встает, отряхивается.

П а р е н ё к (смущённо). Ребята! Из вас кто-нибудь школу среднюю кончил? Никого найти не можем… Лагерную школу у нас в этом году открыли, а учить некому. Набрали кого ни попадя – шаляй-валяй… Вот сейчас класс пишет полугодовую контрольную – по физике. А никто ни одной задачки решить не может. И учитель – тоже…

П ё т р. Ну, я задачки всякие в школе без труда решал…

П а р е н ё к. Ну так, братан, – пойдём! Пойдём быстрее!.. Выручай!.. А за нами не заржавеет! Мужики отблагодарят – не сомневайся!..

(Далее возможна пантомима.)

П ё т р и П а р е н ё к подходят к школе.

Садятся на лавочке возле неё.

Из класса, где за партами сидят зеки-ученики, а между ними ходит учитель, выносят тетрадь.

П ё т р быстро что-то в ней пишет, иногда задумываясь про себя и поднимая голову: считает в уме.

Мимо школы идёт майор О р л о в.

П ё т р вскакивает, вытягивается в струнку, что-то говорит.

М а й о р переспрашивает.

П ё т р отвечает.

М а й о р даёт ему какое-то указание и следует дальше.

П е т р отдаёт тетрадь Па р е н ь к у, а затем возвращается в барак –

к Н и к о л а ю.

(Конец пантомимы.)

Н и к о л а й (с любопытством). О чём это с тобой Орлов базарил?

П ё т р. Да учителей в школе у них нема. Набрали выпускников этой же школы. Но те сами ничего не знают. А лагерная Управа на местное начальство давит: это, оказывается, первая школа для зеков на весь Союз! «Почин»! Можно выслужиться! Да ещё как! Звание внеочередное словить, а может – и орденок. Чем чёрт не шутит?! Так вот: приказал мне «хозяин» с завтрашнего дня выходить в школу – учителем физики и математики. Уроки – с семи и до одиннадцати вечера, после рабочего дня в «промзоне»…

Н и к о л а й (иронически, но и не без зависти). Ну – ты даёшь!.. Вот это карьера!.. Глядишь: вскорости и «аттестуют» тебя – на офицерскую должность!.. Да и часов там дополна: ты свою «десятку» по «зачетам» отмотаешь года за четыре!.. А между тем: остальные люди из шкуры лезут, чтоб им «зачеты»-то тикали и чтоб раньше на волю выйти…

П ё т р. Да ладно тебе! Главное – не на лесоповале тяжеленные рамы – пилы ВАКОП – таскать! Там только «деревянный бушлат» и заработаешь… Что – не так?!

Н и к о л а й. Так-то оно так!..

П ё т р. Ну и – тики-так!.. Пошли! Ребята обещали после контрольной выпивку поставить – да с хорошей закусью… Настоящей водяры где-то надыбали!..

Н и к о л а й. «Где-то»!.. Да её вертухаи проносят в зону – и загоняют зекам: впятеро дороже, чем на «воле», между прочим… Волки позорные – кость им в пасть!..

П ё т р. Да Бог с ними со всеми!.. Зато, как видишь, и здесь иногда мечты сбываются: кой-какие – кое в чём!..

Обнявшись, друзья уходят.

Свет гаснет.

Звучит песня – типа

«Широка страна моя родная….»

Конец третьей сцены.

Сцена 4.

В классе

Сентябрь 1955 года.

Посреди сцены – класс ШРМ женской подкомандировки.

Парты, доска, стол и стул для учителя.

За партами – женщины-зечки, все – в одинаковой лагерной одежде.

На передней парте, перед столом учителя – У л ь я н а, молодая светловолосая красавица с золотистой косой-кольцом на голове (по моде 1950-х годов).

В отдалении от класса, ближе к авансцене, стоят З а м п о л и т и П ё т р.

З а м п о л и т (наставительно). Ты, Ященко, смотри в оба! Первый урок у тебя сегодня в бабском классе… А бабы эти – нация особая… Так ты чтобы с этими ведьмами – ни-ни, никаких там «шуры-мур»!.. Имей в виду: эти пройдохи присосутся невзначай, а потом и изнасильничают – всем скопом… Такие случаи тоже бывали!.. Ну и – это самое… Моральный облик советского учителя не роняй!

П ё т р. Не сомневайтесь, гражданин начальник! Буду держать себя в рамках! Изо всех сил!..

З а м п о л и т (грозя кулаком). То-то же… (Уходит).