Гореть (СИ)

— Продюсер Мин Юнги, я вас слушаю, — на автомате ответил, слыша, как девушка тихо хихикнула от его серьёзного тона. — Говорите, — произнёс, не услышав в ответ ни слова и перекладывая телефон из одной руки в другую. Юна недовольно поджала губы, когда рука, на которой она так удобно расположилась, поднялась вверх, сжимая трубку.

— Мин Юнги? — хрипло повторили на том конце. — Ах ты ж, гадёныш! Где моя дочь?

Юнги резко распахнул глаза, окончательно просыпаясь и чувствуя, как Юна подорвалась на месте, испуганно выдохнув: «Отец?». Она услышала знакомый голос и просто не могла ошибиться. Вот только почему её папа звонит ему?

— Господин Ли? — спросил Юнги, не веря своим ушам и желая подтвердить или опровергнуть эти догадки.

— Она с тобой, паршивец? Мне нужно с ней поговорить, дай ей трубку, — требовал мужчина, слегка повышая тон.

Юнги в непонимании хлопал ресницами, передавая мобильный девушке и кивая, что отец хочет с ней поговорить. Кажется, Юна была напугана внезапным звонком, потому что знала, как родители ненавидят парня, и уже приготовилась к тому, что ей собирались сказать.

— Пап? — дрожащим голосом протянула Юна, боясь даже вздохнуть. Она поднялась на кровати, оставляя Юнги лежать в одиночестве, закинув руку за голову. Она села на самый край, боясь, что отец будет кричать на неё, а ведь ему нельзя волноваться.

— Маленькая дрянь, ты снова за старое? — прохрипел отец нетвёрдым голосом, и у девушки сердце сжалось. — Ты снова с ним?

— Тебе плохо? — прошептала, слыша тяжёлое дыхание на том конце. Да и в целом его голос не был похож на обычный.

— Да ты в могилу меня сведёшь! — воскликнул мужчина, прокашливаясь, но всё же продолжая говорить. — Что за детские выходки?

— Пап, ты всё неправильно понял, мы не… — пыталась оправдаться дочь, понимая, что всё выглядит совсем не так, как есть на самом деле. Вот только слушать её никто не собирался, нагло перебивая на полуслове:

— Что я мог неправильно понять? — спросил мужчина на том конце, хрипя. — Пока Чимин в больнице, решила ему рога наставить? Не так я тебя воспитывал.

Что-то внутри тугим узлом стянуло все внутренности, и внизу живота снова заныло от воспоминаний, которые не исчезли из её сознания.

— Чи… Чимин в больнице? — переспросила Юна, округляя глаза от шока.

Она видела, как Юнги приподнялся на локтях, услышав это имя, и успокаивающе положила ему руку на бедро. Только его это мало утешило. Он хотел, чтобы даже имя этого мерзавца не звучало в присутствии Юна.

— Да, и, слава Богу, не слышит всего этого, — продолжал мужчина в трубку. — За что ты так с ним? Он же так добр к тебе, неблагодарная! — снова закашлялся отец, упрекая девушку в том, что она не умеет благодарить за доброту.

А она умеет.

Он не знал, как она благодарила его каждый чёртов день до синяков на теле. Он не знал, как Чимин был «добр» к ней. Настолько, что не брезговал даже насилием, чтобы показать это. Отец ничего этого не знал, чтобы обвинять её в чём-то.

— Он… — хотела что-то сказать в сердцах, но не смогла, позволяя слезам безвольно стекать по щекам. — Всё не так, правда.

Отец не узнает об этом. Конечно же, она не скажет ему, боясь, что его слабое сердце не выдержит этого.

-Я и не знал, что моя дочь такая…

— Папа, пожалуйста, не говори так, — умоляла Юна, чувствуя, как горло болит от слёз и как сердце щемит от обиды, которая так и останется внутри.

— Нам больше не о чём говорить, — он сбросил вызов, и последнее, что она слышала, это был его оглушающий кашель.

— Папа! — крепче сжимала трубку она, продолжая всхлипывать. — Папа…

— Юна, — коснулся её плеча Юнги и почувствовал, как она вздрогнула и отшатнулась от него, сползая с кровати. — Что такое?

Он ничего не понимал, следя за тем, как она поднялась на ноги, вытирая непрекращающиеся слёзы ладонями и взглядом ища что-то. Хватая свои штаны с пола, она начала судорожно натягивать их на себя.

— Мне нужно идти, — лихорадочно стараясь найти разбросанную по полу одежду и совсем не обращая внимания на нескрываемый шок на лице Юнги.

Он поднялся с кровати, следуя её примеру, надевая штаны поверх серых боксёр и подходя ближе к Юна, которая хваталась за волосы, растрёпывая их ещё больше.

— Куда? Подожди, — хватая её за плечи и разворачивая к себе, чтобы обнять, но она оттолкнула его, заглядывая в глаза с мольбой и страхом.

— Ему плохо, понимаешь? — выдала она, закрывая лицо ладонями.

У Юнги в голове звучала только фраза: «Чимин в больнице?». Дрожащий голос Юна. И сердце, сейчас выпрыгивающее из груди.Она хочет к нему вернуться. Что-то разбилось в душе, и Юнги даже и не думал собирать осколки.

— Да где же эта чёртова рубашка?! — ругалась девушка, а в голове был только хриплый кашель отца и его тяжёлое дыхание как перед приступом. Она не могла позволить отцу умереть только из-за её идиотского желания, чтобы её любили. Жила ведь как-то раньше! Многие живут с нелюбимыми, и ничего, справляются.

— Как ты можешь вернуться туда после всего, что случилось? — не мог понять Юнги, цепляя её запястья своими ладонями. У него в голове просто не укладывалось, что она может просто взять сейчас и уйти.