Гореть (СИ)

От этих слов в глазах потемнело, а ноги угрожали в любой момент подкоситься. Она приготовилась к худшему, перебирая в голове самые разные варианты. Додумывать, накручивать себя всегда получается лучше.

— Хозяин сейчас в больнице, он в тяжелом состоянии, — продолжала горничная, хватаясь за рукав ее рубашки. — И ваш отец… — всхлипнула и громко шмыгнула носом.

— Что с ним, Буйон?! — нервно выдыхая и судорожно хватая девушку за плечи, спросила Юна. Ей было плевать, что сейчас она слишком резкая с горничной. Плевать, что та не виновата ни в чём.

Буйон немного растерялась от такого напора и даже перестала тереть покрасневшие глаза руками. Неужели госпожу совсем не беспокоит состояние здоровья Чимина? Почему создавалось впечатление, будто Юна волновалась именно за отца? Точнее, только за него… Наверное, всё потому, что так и было на самом деле.

— Он в по-порядке, — немного заикаясь, начала горничная. — Они с госпожой Ли отправились в больницу. Вы разминулись. Но… — девушка на секунду замолчала, нервно растирая свои пальцы, а потом совсем тихо продолжила. — Он очень злился на вас.

Юна покачала головой, с трудом проглатывая ком в горле. Конечно же, он злился. Он ведь не знал, что приходилось терпеть его дочери, поэтому и злился. Для него Чимин всегда был идеальным, с какой стороны не посмотри. И Юна, родная дочь, меркла на его фоне. Всегда.

Она тяжело выдохнула, закрыла глаза и постаралась собраться с мыслями, которые всё время путались и не давали возможности сосредоточиться на чём-то одном.

— Ты знаешь, в какой больнице Чимин? — спокойно спросила Юна горничную, на что та уверенно кивнула.

— Отлично, — выдохнула она и поспешила в свою комнату под ничего не понимающий взгляд Буйон.

Она стремительно подбежала к комоду и начала перерывать свои вещи в поиске наличных денег, которые всегда хранила на всякий случай. И вот, кажется, этот день настал. Судорожно сгребая в сумочку все необходимое, она сбежала вниз по лестнице, ударяясь рукой об перила и зашипев от резкой боли. Ну почему всё так? Она громко чертыхнулась, подходя к горничной, чтобы узнать адрес и отправиться в больницу…

Юнги краем уха слышал, как открылась входная дверь и как спустя некоторое время послышался шёпот ребят из прихожей. Будучи в хорошем расположении духа, парни думали, что и дома их ждёт что-то не менее хорошее.

— Думаешь, они помирились? — спросил тихонько Тэхен, но Чонгук заставил его замолчать, шикнув и добавив вполголоса:

— Тише ты, они, наверное, ещё спят!

Ребята бесшумно прошли в гостиную и застыли на месте с нечитаемыми выражениями лиц. Юнги с самого утра распивал крепкий алкоголь в гордом одиночестве. Даже зная творческую натуру друга, это не могло не шокировать. Чонгук первым пришёл в себя, делая вид, что вовсе не озадачен:

— Хён, что-то случилось? Ты в порядке? — непонимающе спросил он, замечая, как друг лишь ухмыльнулся и приложил стакан к губам, выпивая содержимое залпом. Поведение странное. Даже для Юнги. — Вы что… — осторожно продолжил тот, замечая грусть на лице друга. — Поссорились?

Поссорились?

Это так называется?

Юнги откинулся на спинку дивана и как-то странно улыбнулся, уставившись в потолок. По его лицу можно было прочитать: «Дело-дрянь». Он размышлял о чём-то и явно не мог найти ответы на свои вопросы, которые роились в голове, вызывая лишь беспомощную улыбку и лёгкое покалывание в сердце.

— Чонгук, — еле выговорил старший, переводя на него взгляд и приподнимая уголки губ в кривой усмешке. — Она сбежала к своему садисту, представляешь? — истерически посмеиваясь и прикрывая рот ладонью, продолжал. — В чем смысл? — непонимающе разводил руки в стороны, пытаясь найти ответы на интересующие вопросы. — Жалость? — хмыкнул. — Я мог бы это понять, она всегда была мягкосердечной, но разве он заслуживает прощения после того, что сделал? — Юнги сильно ударил кулаком по столу, от чего всё, что стояло на нем, подскочило в воздух на долю секунды и потом с грохотом свалилось обратно. — Но нет, это даже не жалость, — отвращение появилось на его лице, и он постарался скрыть его за едкой ухмылкой. — Она сказала, что любит его, — и снова смешок в кулак. — Наверное, любит пожёстче, — сделал вывод, усмехаясь собственным мыслям. — Они друг друга стоят, — взял в руки бутылку со спиртным. — Пусть идут к черту! — сделал несколько глотков прямо из горлышка и снова засмеялся, вытирая губы тыльной стороной ладони.

Парни всё никак не могли понять Юнги. Да и вряд ли был смысл понимать его сейчас. Он с трудом разговаривал и был явно не в себе. Скорее всего, за него говорила обида и злость. А Чонгук стоял и думал только о том, что эти двое снова не так поняли друг друга и просто нужно разобраться во всем. Ведь он видел, что Юнги и Юна любят друг друга. Или не любят?

Одно было ясно.

Все не может закончится вот так…