Горец. Чужие. Чернокнижник

— Что это? Из-за чего такой шум?

— Кажется, какая-то локальная авария. Ничего, её быстро уладят. Такое у нас почти каждый день случается…

— А куда вы меня ведете?

— Сейчас увидите.

Они прошли цех. Захлопнув за собой выходную дверь, Рили бросила взгляд вперед — и замерла на месте.

Шлюпка. Их шлюпка, вернеё то, что от неё осталось.

Внутри шлюпки почти ничего уже не было, кроме саркофагов: битых, разломанных.

Маленький саркофаг был разбит. Разбитым оказался и один большой. Целым остался лишь второй большой саркофаг. Её саркофаг.

— Где? — голос её сорвался, — где тела?

— В морге. У нас есть собственный морг. Тела ваших товарищей пробудут там до прибытия спасателей и следователя.

— Следователя? — Рили вдруг остро взглянула на него, и врач смутился.

— Ну, в таких случаях всегда прибывает следователь. Здесь требуется уяснить причины аварии. Хотя на этот раз, по-моему, задача у него будет довольно простой.

— Да? — В уголках губ Рили легли тени. — В этот раз будет простой.

Как завороженная она смотрела на искалеченную шлюпку.

— Какой смертью они умерли?

— Десантник, он, кажется, был в чине капрала, просто разбился. А девочка, по-видимому, утонула, захлебнулась, когда разбилась охлаждающая система капсулы.

— А андроид?

— Разбит, не функционирует. Вместе с прочими поломанными приборами мы вынесли его в другой отсек — тот, где у нас находится свалка.

Лемс проследил за взглядом Рили и понял, что смотрит она на меньший из саркофагов.

— Я думаю, она так и не успела прийти в сознание. Это была легкая смерть, мгновенная и безболезненная. Мне очень жаль, — неловко сказал он.

Рили склонилась над пустой оболочкой саркофага.

— В чем дело? — спросил он официальным тоном. Рили выпрямилась.

— Где, вы сказали, находятся тела?

— В морге.

— Я должна увидеть их.

— Пожалуйста, если вы считаете это необходимым. Хорошо, я покажу вам их. Но должен сразу предупредить вас, что труп капрала представляет из себя очень неприятное зрелище.

Рили не дрогнула при этих словах.

— Его мне и не нужно осматривать. Я хочу видеть её. Девочку. — Рили сглотнула, словно у неё пересохло в горле, но тут же овладела собой. — Вернее, то, что от неё осталось.

Лемс пожал плечами в недоумении.

— Ну, хорошо, идемте.

Он распахнул перед ней дверь, ведущую к моргу.

Пропуская Рили вперед, врач бросил быстрый, но цепкий взгляд на меньший из саркофагов. Пробитая крышка, разорванные прозрачные трубопроводы, а на боковой грани странный след, больше всего похожим на химический ожог. Такой, как если бы плеснули крепкой кислотой.

Пес Пак, поскуливая, с трудом полз по коридору. Он так и не понял, что произошло. Что-то вызревало внутри него, страшно и бессмысленно ворочаясь в его могучем теле, черном, с рыжими подпалинами. Что-то незнакомое, чужое давило на внутренности, сковывало дыхание и заставляло спотыкаться на каждом шагу от внезапно подступившей слабости.

Он почувствовал нечто чужое, враждебное, еще впервые минуты, когда странная штуковина ударилась о заснеженный грунт. Внутри находилось нечто, бывшеё чужим.

Тогда он всеми своими силами пытался обратить на это Чужое внимание своих двуногих друзей. Но они не понимали его. С некоторым трудом он нашел незакрытый проход в помещение и сразу же почувствовал, что Чужое всё еще там, внутри. Он не помнил, что было потом.

И вот теперь он скуля полз по темным закоулкам, чтобы добраться до мест, где регулярно проходят двуногие.

Раньше, сразу после основания тюрьмы, по всем её коридорам патрулировали свирепые конвоиры с еще более свирепыми псами на поводках. Большую часть волкодавов после этого вывезли в другие исправительные заведения, а оставшиеся удивительно быстро превратились из тренированных убийц во всеобщих баловней и любимцев.

Пак был таким любимцем уже в четвертом поколении.

— А, вот где ты, малыш! — раздался голос.

Пес с трудом повернул отяжелевшую морду к люку, в котором возник человеческий силуэт. — Где же ты пропадал так долго? Я тебя повсюду ищу! — В ответ раздалось еле слышное поскуливание. — Иди, иди ко мне. Эй, с тобой всё в порядке? — Человек склонился над ним. — Ну-ка, ну-ка, — загрубевшие пальцы осторожно перебирали черную шерсть. — Что это?! — руки человека замерли.

Он сам не мог сказать, чем было то, что он увидел: кожа у собаки лопнула от угла рта, длинный разрыв сочился. Ниже, на груди и шее, виднелись еще какие-то раны. Что это — ожог? Или след когтистой лапы?

— Кто это сделал, Пак, малыш? — в голосе человека звучал неподдельный ужас — Подожди меня здесь Я за доктором! — И человек бросился к выходу, бормоча про себя на бегу: — Какой зверь мог так поступить с собакой?!

Размеры морга поражали воображение: казалось в нем мог одновременно уместиться весь некогда пятитысячный контингент тюрьмы. Лемс открыл ближайшую из ячеек, переместив на стол её содержимое.

— Прошу! — врач отдернул ткань.

Под ней, вытянувшись лежала Ревека, её мертвое тело.

Целеустремленность Рили вдруг исчезла. Перед Лемсом снова была просто женщина.

— Вы можете оставить меня с ней одну? На несколько минут.

— Да, пожалуйста, — он отошел в сторону.