Горец. Чужие. Чернокнижник

— «Грем-Гремуар»? — понимающе спросил Уорлок. — Разве она здесь?

— Эта самая могущественная книга всех ведьм, — продолжал между тем Зэмиэл.

— Как ты вознаградишь мои усилия?

— Слушай то, что я говорю тебе, — нетерпеливо перебил колдуна Зэмиэл в обличье Белинды.

— Как ты смог потерять эту книгу? Как её похитили у тебя? Ведь эта книга, которая может преобразить и разрушить весь мир.

Зэмиэл оскалился, польщенный высокой оценкой колдуна.

— Слушай меня, собери вместе всё три части книги и ты станешь им.

— Кем?

— Ты станешь единственным сыном.

— Я стану им, — клятвенным тоном заверил колдун.

— Тогда пусть мои глаза укажут тебе путь! — ответил Зэмиэл, и голова Белинды обессилено упала на стол.

Колдун поднялся, приблизился к Белинде, запустил руку в её густые каштановые волосы и потянув за них, поднял голову. Затем он взял со стола острый осколок кристалла и, словно скальпель, поднес его к левому глазу. Вновь преобразившееся лицо было лицом Белинды Карлайн.

ГЛАВА 3

Выйдя из полицейского участка, Кассандра пребывала в полной растерянности. Она не знала ни куда идти, ни что делать. И только одна мысль сверлила её мозг: «Ужасно, ужасно! Что же будет? Что произойдет? Что же делать дальше? Так не может дальше продолжаться, я не смогу больше жить в том доме, ходить на той кухне. Ведь Жан-Мишель погиб такой ужасной смертью!»

Разум подсказывал ей, что нужно поехать и забрать вещи и документы. Ведь она не может всё это бросить и остаться почти голой. Однако сердце сжималось от одной только мысли, что придется переступить порог дома, где свершилось это ужасное убийство.

Поездка домой была совершенно иной, чем утренняя, когда она направлялась на работу. Кассандра больше не пританцовывала на сиденье машины. Тело её как будто налилось неимоверной тяжестью. Ей казалось, что все, мимо чего она проезжала, принимало зловещие и устрашающие признаки. Это были и крики чаек над заливом и рваный ветер, налетающий порывами, и качающиеся ветви деревьев, и тени от столбов и оград. Не только огни вечернего города, но и звезды на небе казались ей время от времени глазами каких-то страшных чудовищ, которые целыми мириадами обступали её со всех сторон.

Подъехав к дому, Кассандра еще долго сидела в автомобиле с зажженными фарами. Она никак не могла решиться открыть дверцу и ступить на землю, а тем более подойти к порогу и переступить его.

Наконец, собрав всё свое мужество, девушка вошла в дом. Она зажгла светильник в прихожей и нерешительно, как будто впервые переступив порог этого дома, прошла в комнату. Она долго стояла в гостиной и, обняв себя руками за плечи, зябко поеживалась. Девушка удивленно оглядывала квартиру, как будто видела её впервые.

Было страшно и непонятно. Гнетущая тишина давила на нее, а голоса чаек, кричащих на заливе, казались пугающими и зловещими. Раньше она не обратила бы на них никакого внимания, но сейчас любой шорох, любое движение настораживали ее.

Кассандре было холодно, её знобило, ей казалось, что в доме гуляют невероятные сквозняки. А может быть ей подсознательно чудился могильный холод, холод той могилы, в которую нелепая смерть унесла Жан-Мишеля Блюмарина.

Кассандра опять поежилась. Ей почудился какой-то шорох, какое-то движение, и она нерешительно, на цыпочках подошла к кухонной двери. Постояв у неё несколько мгновений, она собралась было открыть ее, но затем передумала. Свет, зажженный на кухне, выглядывал из под двери узкой полосой.

Девушка вздохнула, проглотила комок подступившего к горлу страха, и попыталась сосредоточиться; прикрыв веки. Она решила, что необходимо посчитать до пяти, и сделала это. Она сказала себе: «Успокойся, в доме никого нет. Да никого и не может быть в этом ужасном месте».

Но она ошибалась. Как только Кассандра повернулась к двери, собираясь отправиться в свою комнату за вещами, в полосе света, пробивающегося из-под двери, резко обозначилась резкая тень ног человека. Но девушка этого не видела.

Оцепенение Кассандры прошло и сменилось лихорадочной деятельностью. Именно в ней, в торопливых движениях, Кассандра пыталась утопить свой страх

Она распахивала двери шкафов, вытаскивала оттуда свою одежду и бросала платья, юбки, жакеты прямо в чемодан. У неё не было ни времени, ни желания укладывать вещи и она бросала их вместе с плечиками в раскрытую пасть чемодана. Туда же летело абсолютно все, что попадалось ей под руки: косметичка, одежда, книги! Время от времени она останавливалась и лихорадочно оглядывала комнату: что же еще нужно взять из самого необходимого, потому что собираться основательно у неё не было сил.

И тут Кассандре опять показалось, что она слышит какие-то странные звуки, какие-то шорохи. А может быть это был звук шагов? Кто мог прийти в этот дом? Неужели опять этот ужасный убийца?

Девушка, нерешительно и осторожно ступая, вышла в коридор. Там горели два тусклых светильника, и в их свете она попыталась рассмотреть что-либо подозрительное.