Горец. Чужие. Чернокнижник

С перспективой жить в вечном полумраке люди смирились на удивление быстро. Солнце — безусловный враг-убийца, и от него лучше надежно укрыться. Но едва речь заходила о луне и звездах, телефоны в студиях раскалялись от звонков разгневанных зрителей. Иногда звенели разбитые стекла — пока «круглые столы» не стали предусмотрительно назначать на верхних этажах огромных телебашен. Протесты и голодовки групп и целых партий «защиты звезд» грозили сорвать намеченное на август 1999 пробное включение антирадиационного щита. По рекомендациям психологов в новостях стали показывать огромные палаты временных африканских госпиталей. Страшные кадры вымирания тысяч людей поразили общество. Подействовал и железный аргумент — вахты в Антарктиде вымирали за долгие полярные ночи.

Внешне всё осталось по-прежнему. Телефоны в студиях трещали не умолкая, и те же голоса сотрясали мембраны. Но теперь они требовали переноса испытаний на завтра и слушать не хотели никаких оправданий. Разгневанные автомобилисты периодически перекрывали проспекты баррикадами из лучистых машин. Раньше они предлагали оставить в покое «их» порции витано. Теперь разгневанные толпы родителей требовали принять свои дозы энергии как посильный вклад в общеё дело. Пробки рассасывались, когда власти обещали использовать столь щедрый дар и отправить автомобили в испытательные центры озоновых лабораторий.

Двигателями заваливали полигоны Лас-Вегаса, Фурже и Тушино. Каждый день в их адрес прибывали эшелоны автомобилей. Сотрудники не успевали избавляться от пустых кузовов, на пустырях близ станций громоздились многометровые завалы мятого искореженного металла. Заверения руководителей проектов, что витано им больше не требуется, никто не слушал. Массовый психоз добровольного отказа от машин охватил практически всё страны. Кто не хотел сдать свое чудо шестого поколения, рисковал поплатиться жизнью. На улицах толпы в огромных, раздутых скафандрах останавливали автомобили, водителей и пассажиров выволакивали наружу и крушили шикарные лимузины, нелепо взмахивая раздутыми рукавами.

В глазах рябило от транспарантов: «Мы защитим Землю от Солнца». Это всепланетное «мы» символизировало не только сломленное упрямство воздыхателей при луне, не только победу пешеходов над автомобилистами, но и компромисс стран-финансистов программы «Экран». После долгого рассмотрения всё согласились выделить средства на осуществление проекта группы доктора Неймана. Его экран должен был состоять из двенадцати квантово-гиперонных полей, создаваемых под озоновым слоем, на высоте 30–35 километров при помощи выведенных на геостационарную орбиту спутников-излучателей. Орбиты космических генераторов экранов рассчитали таким образом, что поля, многократно перекрываясь над наиболее крупными городами, создавали плотное антирадиационное одеяло в виде неправильного 12-гранника. Свойства квантово-гиперонного поля, об открытии которого в середине позапрошлого года объявил молодой профессор Гарвардского университета Конор Мак-Левуд, были недостаточно изучены, но эффект отталкивания ультрафиолетовых лучей наблюдался отчетливо.

Альтернативный проект созданного при НАСА американского Центра по исследованиям озоновых аномалий, предлагавший возведение над населенными частями континентов гигантских экранов — по сути копий домашних антирадиационных щитов — давал стопроцентную защиту. Он отличался воистину безудержным размахом, но встретил многочисленные возражения специалистов. Во-первых, титано-сурмиевое покрытие щитов довести до состояния сверхпроводимости можно было лишь при затратах энергии на порядок больше, чем требовал проект Неймана. Во-вторых, не предусматривалось ни какой защиты океана. В-третьих, экологические последствия представлялись непредсказуемыми: тепловой эффект, резкое изменение климата, прекращение циркуляции воды над материками. Предложение же американцев разрешить полеты сверхзвуковой авиации под 500-метровой высоты крышей, под которую намечалось упрятать человечество, вызвало настоящий шок, моментально погубивший проект.

Из остальных предложений наибольший интерес вызвала программа Французской академии озона. Особенно благосклонно отнеслись к ней защитники звезд. Французы не отбирали у романтиков ночное небо, а прорехи в озоновом кафтане Земли предполагали залатать с помощью озоновоссоздающих космических комплексов, остроумно кем-то названных «громобоями». Испытательные полеты давали некоторый эффект, но комплексы были столь не надежны, дорогостоящи и недолговечны, что от проекта пришлось отказаться.