Горец

— Выйдете из приемной, там на углу будет дверь для персонала. Буду вас там ждать. Фамилия жены какая?

— Сабаева.

— Посмотрю сейчас в какой палате она лежит.

— Буду благодарен, — подмигиваю девушке, выхожу на крыльцо и торопливо иду к нужной двери. Приходится немного подождать. Медсестра открывает дверь, сторонится, я захожу. Протягивает мне белый халат.

— Пальто я в приемной спрячу. Надеюсь до утра вы уйдете, — с улыбкой наблюдает за моим переодеванием, я не обещаю, что уйду утром, хоть и понимаю ее предостережения.

Алена в вип-палате. Тесть позаботился о повышенном комфорте для своей дочери. Я и сам бы так позаботился. Осторожно открываю дверь палаты. На кровати лежит она, на секунду замираю, жадно разглядывая ее в полумраке. Подхожу ближе, протягиваю руку и отбрасываю пряди волос с лица. Тусклый свет от уличного фонаря немного освещает ее лицо. Беру стул и сажусь, чувствуя себя стражником ее сна. Но, наверное, слишком пристально рассматриваю, ресницы ее дергаются и через мгновение смотрит на меня в упор. Надеюсь, не испугалась. Молчит, потом усмехается, прикрывает глаза. Через несколько секунд опять открывает глаза и уже хмурится, вглядываясь мне в лицо.

— У меня галлюцинации от лекарств? Или ты мой мираж? Или все же реальный? — смешок, закрывает опять глаза, я не выдерживаю и беру ее ладонь, подношу к губам. Кожа холодная.

— Давид? — удивленно восклицает, резко поднимаясь.

— Шшш, тебе нельзя так подрываться, — укладываю Аленку обратно на подушку, перемещаясь к ней на кровать, все еще не отпуская ее руку.

— Ты придурок! Ты меня напугал! — ругается шепотом, сердито дыша. Склоняюсь к ее губам, тем самым, не дав ей возможность высказать все, что думает обо мне. Сжимает губы, упрямо пытается отвернуться, я обхватываю ее подбородок, усиливая напор. Через мгновение сдается, вздыхает, обхватывает руками мою шею, позволяя ощутить сладость ее рта. Как мне этого не хватало! Мне ее мало. Ничтожно мало. Никогда больше не буду уезжать на столь длительное время от своей малышки.

— Хватить уже лобзаться! — упирается ладонями в грудь, отталкивает. Я пытаюсь вернуться к прерванному занятию, но Алена прикрывает мои губы ладонью. — Ты каким боком здесь оказался? У тебя самолет завтра!

— Одним место чувствовал, что пора домой!

— Это каким местом ты чувствовал? Тем, на котором сидишь, или тем, что между ног?

— Какая ты язвительная. Я только приехал, а уже какие-то наезды! Что за претензии, я не понял? Ок, — примирительно поднимаю руки перед грудью. — Ты в положении, вынос мозга официально разрешен.

— Больно надо мне твое разрешение! Я мозг выношу обоснованно, а не просто так. Так чего примчался раньше времени? Париж наскучил? Или коллега все секреты свои выдала, что больше нечего предложить такому профессионалу?

— А смысл оставаться на последний день, когда там всего лишь фуршет, который мне не нужен. С точки зрения работы, все еще вчера завершилось. Сегодня тип выходной, подготовка к завтрашнему мероприятию.

— И ты не захотел остаться?

— Нет. Я жутко по тебе соскучился, — протягиваю руку, провожу по щеке пальцем, щелкаю по носу. — Тем более тут такие новости.

— Обычные новости. Рано или поздно все бы произошло.

— Почему ты мне не рассказала?

- О чем?

— О Хаде. О нашем ребенке, — впервые смотрю на ее плоский живот, прикрытый футболкой. Меня переполняет невероятный трепет. Там наш малыш растет, дышит. Алена прикрывает его в защитном жесте руками. — Ок, я, наверное, где-то перед тобой виноват. Прости, — задирает голову, молчит. Помня про новое ее состояние, которое подобно американским горкам, медленно делаю вдох, потом выдох.



— «Прости», — передразнивает, скрещивает руки на груди. — Я должна тут же кинуться тебе на шею со слезами радости и трепетания. Хрен с маслом. Лети обратно в Париж на фуршет, пожамкайся напоследок.

— С кем я должен пожамкаться? — наваливаюсь на ее ноги, ныряя руками под ее футболку, оглаживаю бока. — Кого я хочу пожамкать, трогать всюду и везде — это только ты, — задираю футболку и блаженно улыбаюсь. Нежно оглаживаю живот, прижимаюсь к нему губами, потом одним ухом. Какое-то время просто лежу с закрытыми глазами.

— Ты мне изменял? — странный вопрос, поднимаю голову, непонимающе смотрю на Алену. Она все еще сердито хмурится, жует свою нижнюю губу.

— Почему я должен тебе изменять?

— Последний месяц между нами явно было напряжение.

— Да, согласен, но это не повод идти сразу налево. Я подумал над своим поведением, все же в той ситуации в большей степени неправ был я, но… — выставляю указательный палец, чтобы довольная улыбка на лице жены не расползлась шире. — Ты ослушалась меня. Давай мы будем как-то договариваться, даже в самых в недоговариваемых вопросах. Я не хочу, чувствовать себя так, словно мое слово для тебя пустой звук!

— Тогда какого хера эта Элен висела на тебе? Где ее друзья?

— Какие друзья?

— Был французский сериал «Элен и ребята».

— А причем тут сериал?

— Ты тупишь? Сказывается недосып от ночной активности? Или перелет? Пожалеть?

— С таким ехидством не надо, лучше подожду. Вернемся к Элен. Я не понимаю.