Гори

Она падала в самую гущу канонады, прорезая порядки противника лезвием самого раскаленного пламени, какое только могла породить. Солдаты даже рта раскрыть не успевали, чтобы вскрикнуть, как уже распадались на атомы.

Танки взрывались; куски железа плавились, превращались в пар, едва взлетев в воздух.

Умрут все. Все заплатят за жизнь ее детей.

За то, что не склонились вовремя перед ней. За годы и века, что ей пришлось провести среди них… в обличье одной из них.

О да, она вспомнила, кто она такая.

Богиня.

Их богиня.

Она испепелила еще ряд танков, еще шеренгу солдат, мчась вдоль линии фронта, набирая высоту, чтобы заложить круг и сделать еще один заход.

Они, конечно, попробуют сбросить на нее бомбу. Теперь уже в любой момент… но не успеют – она уничтожит самолеты еще в небе.

Ничто уже не сможет ее остановить.

Огонь с земли следовал за ней. Одна мина проделала небольшую дырку в крыле. Она охнула от боли, завалилась на эту сторону и обнаружила, что несется прямиком на какой-то сарай.

Дракон зашатался в воздухе и уже через секунду, сменив курс, ринулся прямо на них. Где-то рядом в один голос заорали оба Дьюхерста и мистер Инагава.

Он отодвинул Грейс подальше от надвигающейся погибели, закрыл собой, повернулся лицом к дракону. Пусть лучше он посмотрит ей в глаза – он сам, чтобы дочке не пришлось…

В открытом окне второго этажа стоял мужчина. Внутри, за ним, кто-то пытался спастись, убежать, но этот стоял твердо, глядя ей в лицо. Она выровняла курс, не без труда с этой чертовой дыркой в крыле.

Его лицо…

Его запах…

Он был ей знаком.

На руках – маленькая девочка, но узнала она не ее – его. Забив колоссальными крыльями, она замедлила ход и села на грязный земляной двор.

– Ты, – сказала она.

Мужчина вытаращил глаза, ответив ей ничего не понимающим взглядом.

– Дернович, – произнесла она его имя.

Мины рвались совсем близко, бухая громко и тяжело, но сарай, кажется, был за пределами дальности. Это ненадолго, скоро они приспособятся, а там подоспеют и самолеты…

– Ты меня знаешь? – прокричал мужчина из окна, вне себя от удивления… но даже не пытаясь бежать. – Откуда?

Она не ответила. Еще Вероникой Вулф она жалела, что пришлось застрелить коллегу, хоть и понимала, что это неизбежно. Ну да, он был настоящий тупица и заносчивый болван, но в отличие от большинства мужиков в Бюро, относился серьезно к ее знаниям и профессиональному опыту. И он реально любил свою работу, был ей предан – и задаче остановить ту (если б он только знал!), что сидела с ним рядом в одной служебной машине. В общем да, его пришлось убить.

Но вот он сейчас перед ней.

Ее охватило то же самое чувство, что и тогда, с женщиной в юбке. С той, которая падала… которую она поймала…

И отпустила на свободу.

Узнавание.

Пауза.

Сжечь его?

После того как однажды уже застрелила?

Но в том мире у него не было детей.

Он горько об этом жалел… – и вот она, посмотрите… маленькая девочка. Они даже пахли почти одинаково. Неужели она в трезвом уме и твердой памяти сейчас убьет его до…

Его малышку-дочь.

Нет.

Нет.

Девочку без каких-то особых способностей… оказавшуюся просто в нужное время в нужном месте… девочку, которая обречет ее на…

Пауза слишком затянулась.

Но когда она уже распахнула пасть, втягивая воздух и готовясь их сжечь, Джейсон Инагава, которого за громом артиллерии никто не услышал, вогнал отцовский грузовик прямо ей в брюхо. К капоту был привязан старый семейный железный плуг.

Раздался вопль. Вместо столба чистого пламени из пасти хлынул поток кислоты. Дракониха повалилась вперед, на машину, чувствуя, как что-то рвется внутри ее тела, что-то ужасное, окончательное…

– Нет, – произнесла она, и ее огромный голос захлебнулся.

Она упала, не в силах даже махнуть лапой в сторону порскнувших из машины в две двери мальчишек. Голова ее с грохотом ударилась оземь. Поднять ее она уже не смогла. Великанский огненный мотор внутри лопнул, затопил берега, сжигая внутренние органы, расплавляя само ее божественное тело.

Она подняла глаза и увидела лицо – которого ждала меньше всего. Последнее лицо, которое ей суждено было увидеть.

– Сын мой, – вырвалось у нее сквозь агонию, муку и шок. – Ты убил меня, сын.

– Прощай, Митера Тея, – вот и все, что ответил ей Малкольм.

Биение магии вылетело из нее – растеклось, как круги по воде, отпущенное, наконец, телом. Все, что скрепляло ее, давало ей жить, быть, разрушать – все это вырвалось изнутри взрывом, вынесло стекла в доме, опрокинуло навзничь Малкольма с Джейсоном и унеслось в необозримый внешний мир.

Дракон, некогда бывший агентом Вероникой Вулф, умер.

– Один удар? – не поверил своим глазам агент Дернович, когда потом, уже позже, они стояли над ее мертвым телом.

Атомные бомбардировщики уже отозвали, «Скорую помощь» вызвали (она уже занималась ранеными), и даже Малкольм с грехом пополам объяснил, кто он такой и откуда взялся.

– После всего этого вы убили ее одним ударом?

– Нужно точно знать, куда бить, – ответил Малкольм; агент Дернович с удивлением понял, что в глазах у парня блестят слезы. – Редкий шанс, почти как в сказке… И невероятно трудно исполнить.